Максим Кабир - Неадекват (сборник)

Бесцельно бродим вокруг стола, поправляя и без того идеально разложенные столовые приборы. Пузырек с «Зажигалкой», синтезированной из самой безобидной бытовой химии, жжет мне карман. Одергиваем портьеры, чьи складки не удовлетворяют наш художественный вкус. Проверяем температуру на электронных дисплеях кейтеринговых термоконтейнеров и банкетных тележек. Вижу, что торчка подмывает поинтересоваться, нашел ли я его зелье, но он мужественно молчит.

Меня же ежеминутно тянет взглянуть на часы. Чтобы узнать, как скоро кончится время, отведенное на ужин первой группы. Чтобы решиться на то, на что у меня пока еще хватает духу.

Пашок, впрочем, мою нервозность воспринимает совершенно иначе.

– Успокойся, братюня, – негромко советует он, даже умудрившись подмигнуть. В костюме и при галстуке щуплый парнишка смотрится нелепо и отталкивающе. – Что бы сегодня ни произошло в этих стенах, нас это не коснется. Проверено, нах.

Я хочу, чтобы его слова оказались пророческими. Хочу, чтобы приближающееся окутало нас всех ураганом ярости и обреченности. Вместо этого подставляю Особняку прогнившую изнанку своей души и отвечаю как можно равнодушнее:

– Да мне, в сущности, наплевать. Просто мелкие напрягают. Натуральные пигмеи.

– Кто-о? – с недовольством от собственной ограниченности тянет мой собеседник.

Не отвечаю, все же осмелившись взглянуть на часы, купленные еще с первой зарплаты.

– Пора ужинать. Я через кухню. Встретимся в казарме.

Он поднимает бровь, но уточнять не торопится.

В подвал через западную дверь входят Покер, Чума и старуха. Заметив их, Эдик решительно кивает.

– Освобожусь через пару минут, – говорит он мне. Взмахивает планшетом, будто отгоняя муху. – Идите, ешьте, я догоню.

Мы идем, да.

Пашок – через ту же западную дверь. Я – через юго-восточную, на лестницу, ведущую в недра дома. Умоляя судьбу дать мне шанс. Умоляя Марину ждать сигнала и не спешить с подачей еды через лифт. Умоляя себя поспешить. Если Эдик и замечает, что мы с торчком разделились, он никак не реагирует, и я прыгаю на ступени.

Впервые я бегу по Особняку.

Запоздало пытаюсь сообразить, как живой дом отреагирует на мою суету. Но опасения излишни – как и его обитатели, усадьба слишком занята предстоящим праздником, сути которого я не понимаю. Ступени мелькают, каждая вторая обещает падение и разбитое лицо. Но до кухни я все же добираюсь целым. Быстро.

Несколько секунд стою перед двустворчатой, почти ресторанной дверью.

Перевожу дыхание и придумываю, что делать дальше. А затем понимаю и вхожу.

Влажно, жарко.

Обалденно пахнет недавно приготовленными блюдами, часть которых еще лишь приближается к своему появлению на свет. Работают сразу две вытяжки, но в просторной современной кухне – вотчине Феклистовой – все равно излишне тепло и сыро.

Сама она носится от одного стола к другому, завершая порезку и нарубку, помешивая, подсыпая, подливая и пробуя на вкус. Готовые блюда, большая часть которых будет лишь отведана, а потом отдана на доедание в подвал, составляются в термошкафы, которые еще предстоит спустить вниз. Марина похожа на ожившую шахматную фигуру, и я вдруг замечаю, что черный цвет платья весьма привлекательно ее стройнит.

– Матерь божья, Диська! – Женщина замечает меня, от неожиданности чуть не уронив ложку. – Ты чего тут?

Голос ее нарочито строг и дрожит от напряжения. Но повариха неспособна скрыть, как щеки начинает заливать румянец. Губы краснеют, глаза блестят. Она замирает, как зверек в свете прожектора, и неотрывно смотрит на меня, пытаясь угадать.

– Эдик прислал? Случилось что? – Ее попытки пробить броню моего появления смешны и предсказуемы. На что, да буду я проклят за это, и расчет. – Иди быстро в подвал, я сейчас остальные ужины отправлю. – Тухнет и теряет уверенность с каждым произнесенным словом. – Или что-то случилось? Из графика выбиваемся?..

Делаю несколько шагов вперед.

Меня потряхивает. Но это, как и чуть раньше, совсем не боязливая дрожь. Это возбуждение человека, осознавшего скорую кончину. И приготовившегося к заведенному природой ритуалу оставления предсмертного автографа…

– Вовсе нет, – отвечаю негромко и загадочно, кусая губу и посматривая искоса. Не могу оценить свои театральные способности со стороны. Но сейчас я играю лишь наполовину, а потому Марина реагирует вполне ожидаемо – вздрагивает, судорожно втягивая влажный воздух. – Просто все заняты, вот и выбрал минутку…