Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом

— Мы тоже. Проверили все.

Таннер понимал, что должен что-то придумать. Все что угодно — лишь бы Фассет получил время, чтобы взять ситуацию под контроль. Если его люди слушают этот разговор — а он не сомневался в этом, — они тут же оценят опасность.

— А вы обыскали район вокруг старого вокзала? Того, что на Ласситер-роуд?

— Кого туда черт понесет? Чего ради?

— Именно там в среду я нашел свою жену и детей. Так что подумайте.

Намек сработал.

— Я перезвоню, — сказал Маккалиф. — Проверим.

Когда он повесил трубку, Элис подала голос:

— Известий нет?

— Нет… Малыш, постарайся немного отдохнуть. Мне известны кое-какие местечки, точнее, клубы, о которых полиция, скорее всего, не знает. Попытаюсь проверить их. Буду звонить с кухни. Боюсь разбудить детей.

Фассет ответил тут же.

— Это Таннер. Вы знаете, что произошло?

— Да. Это было чертовски хитро придумано. Вы увязли теперь по уши.

— Вот этого-то мне хотелось бы меньше всего. Что вы собираетесь делать? Не можете же вы начать поиск за пределами штата.

— Дженкинс и Коль поддерживают между собой связь. Мы всегда сможем вмешаться.

— И что тогда?

— Есть несколько вариантов. Но нет времени объяснять все. Кроме того, мне нужна свободная линия. Еще раз спасибо, — Фассет отключился.

— Звонил в два места, — сказал Таннер, вернувшись в гостиную. — Не повезло… Попытайся хоть немного поспать. Они, скорее всего, встретили знакомую компанию и завалились вместе с ней куда-нибудь. Ей-богу, мы ведь и сами так часто делали.

— Вот уже много лет этого не случалось, — сказала Элис.

Оба они делали вид, что спят. Тиканье часов гипнотизировало обоих; секунды сливались в минуты… Наконец Таннер почувствовал, что жена заснула. Он и сам закрыл глаза, не в силах поднять веки, ставшие тяжелыми, как свинец; сознание заволокло темной пеленой. Но он по-прежнему все слышал. В шесть сорок к дому подъехала машина. Таннер поднялся из кресла и быстро подошел к окну. Маккалиф шел по дорожке один. Таннер вышел его встретить:

— Моя жена уснула, и я не хочу ее будить.

— Не важно, — тон Маккалифа был зловещим. — У меня к вам дело.

— Что именно?

— Кардоне и Тремьяны найдены в бессознательном состоянии после огромной дозы эфира. Они обнаружены в своей машине на обочине дороги у старого вокзала на Ласситер-роуд. И теперь мне хотелось бы узнать, почему вы послали нас именно туда. Откуда вам это стало известно?

Таннер лишь молча смотрел на Маккалифа.

— Ваш ответ? — настаивал тот.

— Как хотите, но я ничего не знаю! До сих пор я не могу забыть среду и буду помнить ее, пока жив. Как и вы бы на моем месте. Поэтому только и пришел на ум этот старый вокзал, клянусь вам!

— Черт возьми, какое совпадение!

— Да послушайте, знай я что-то, я сказал бы вам об этом уже несколько часов назад! И не впутывал бы свою жену. Ради Христа, пошевелите мозгами!

Маккалиф вопросительно посмотрел на него. Таннер продолжал давить:

— Как это случилось? Где они? Что говорят?

— Их отвезли в больницу Ридж-парк. Выйдут оттуда, самое раннее, завтра утром.

— Вам следовало переговорить с ними.

Маккалиф рассказал, что, по словам Тремьяна, они проехали по Орчард-драйв меньше полумили, когда увидели на обочине красный стоп-сигнал, а затем и стоящую машину. Их остановил хорошо одетый человек, который показался обитателем Сэддл-Уолли. Однако он был не отсюда, а возвращался от друзей к себе в Ветчестер. Что-то приключилось с двигателем машины. Тремьян предложил подвезти незнакомца обратно к дому его друзей. Тот согласился.

Это последнее, что Тремьян и женщины запомнили. Кардоне и так был в отключке.

На полу машины Тремьяна, стоявшей у заброшенного вокзала, полиция нашла аэрозольный баллончик без маркировки. Осмотрят лишь утром, но Маккалиф не сомневается, что в нем эфир.

— Должно быть, тут есть связь с происшествием в среду, — сказал Таннер.

— Это не подлежит сомнению. Кто-то отлично осведомлен, что район вокруг старого вокзала совсем заброшен. А может быть, читал газеты или слышал о происшествии в среду.

— Я тоже так считаю. Они были ограблены?

— Деньги, бумажники, драгоценности — все цело. Правда, Тремьян говорит, что из пиджака пропали какие-то бумаги. И очень обеспокоен этим.

— Бумаги? — Таннер вспомнил: юрист упоминал, что оставил какие-то записи в пиджаке. Записи, которые могут понадобиться. — Он говорил, что это за бумаги?

— Косвенным образом. Он был просто в истерике — так что не стоит обращать внимания. Все повторял слово «Цюрих».