Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом

Тем не менее одна мысль не давала покоя, и чем больше он размышлял, тем больше беспокоился. Уже примерно четыре часа дня. Пора состояться контактам и с Тремьянами, и с Кардоне, и с Остерманами. Их уже начали тревожить. И все же никто из них, кажется, пока не обратился в полицию. Или хотя бы к нему.

Неужто в самом деле все шестеро, кого он в течение многих лет считал друзьями, вражеские агенты?

Его «карманн-гхиа» свернула с бульвара Уилшир на Беверли-драйв. Остерман знал, что едет с недопустимой для Лос-Анджелеса скоростью, но его это совершенно не волновало. Он не мог думать ни о чем, кроме только что полученного предупреждения. Он должен добраться домой, к Лейле. Теперь им надо серьезно поговорить. Предстоит решить, что делать.

Почему выбрали именно их?

Кто их предупреждал? И о чем?

Скорее всего, Лейла права. Таннер их друг, едва ли не лучший из всех, кто когда-либо у них был. Но он из тех, кто ценит сдержанность в дружбе. Были запретные темы. Он всегда держался на дистанции, словно Таннера и остальных разделяла тонкая стеклянная стена. К Элис это, конечно не относилось.

И в распоряжении Таннера оказалась какая-то информация, которая имеет к ним какое-то отношение: она что-то значит для него и для Лейлы. И Цюрих — часть ее. О Господи! Каким образом?

Оказавшись у подножья Мидлхолланд-хилла, он, не снижая скорости, погнал машину наверх мимо огромных строений эклектичного стиля, где жило голливудское разнотравье. Некоторые дома лишь напоминали о былой экстравагантности, они почти развалились. Здесь скорость ограничена — не больше тридцати миль. На спидометре у Остермана — пятьдесят одна. Он выжал акселератор. Он решал, что делать. Можно захватить Лейлу и отправиться в Малибу. По пути они найдут телефон-автомат у дороги и позвонят Тремьянам или Кардоне. Мрачный вой полицейской сирены неприятно резанул слух. В этом городке он производил потрясающий эффект, словно доносился из потустороннего мира, не имея отношения к реальности. Во всяком случае к нему.

Но, конечно же, сирена взвыла по его душу.

— Офицер, я тут живу. Остерман. Бернард Остерман. Калиенте 260. Конечно, вы знаете, мой дом, — эти слова оказали свое воздействие. Калиенте представляло собой внушительное владение.

— Простите, мистер Остерман. Ваши водительские права и регистрационное удостоверение, пожалуйста.

— Но послушайте… Мне сообщили на студию, что жена плохо себя чувствует. Я думаю, меня можно понять. Я очень спешу.

— Но не за счет прохожих. Ваши водительские права и регистрационное удостоверение.

Вручив полицейскому документы, Остерман, сдерживая гнев, уставился прямо перед собой. Патрульный бесконечно долго заполнял длинную квитанцию о нарушении правил уличного движения и, закончив, щелкнул зажимом, под который подсунул удостоверение Остермана.

Услышав этот звук, Остерман посмотрел на него:

— Вы забираете водительские права?

Полицейский устало вздохнул:

— Вы могли бы лишиться их на тридцать дней, мистер. Я снизил ваше превышение скорости, и оно обойдется вам в десять баксов, как стоянка в неположенном месте, — он протянул квитанцию Берни. — Надеюсь, что вашей жене уже лучше.

Полицейский вернулся в патрульную машину. Через открытое окно он еще раз обратился к Берни:

— Не забудьте сунуть права в бумажник.

И патрульная машина умчалась.

Остерман швырнул квитанцию и повернул ключ зажигания. Машина двинулась вниз по склону. Не без отвращения Берни глянул на квитанцию, лежащую рядом на сиденье.

Затем он снова взглянул на нее.

В ней было что-то не то. Размеры точно такие, как положено, но сама бумага кричала, что она поддельная.

Слишком уж аккуратная и блестящая для отдела дорожного движения Лос-Анджелеса.

Остерман остановился. Взяв в руки квитанцию, он внимательнее присмотрелся к ней. Характер нарушения полицейский записал беглым неразборчивым почерком. Даже не подписался.

Лишь тогда Остерман заметил, что с обратной стороны приклеен тонкий листок бумаги, напоминающий фотопленку.

Оторвав его, он наткнулся на письмо, торопливо написанное красными чернилами:

«Получено сообщение, что соседи Таннера могут пойти на сотрудничество с ним. Эта потенциально опасная ситуация может ухудшиться, потому что мы не обладаем информацией в полном объеме. Будьте исключительно осторожны и выясните, что вы можете сделать. Для нас — и для вас — жизненно важно выяснить степень их вовлеченности. Повторяем. Будьте исключительно осторожны. Цюрих»