Роберт Ладлэм - Уик-энд с Остерманом

— В этом нет ничего нового. Где ты был?

— В Монреале. Вот где я был. И мне не нравится, когда в восьмистах милях от своего офиса доводится слышать такие вещи. И чертовски не хочется снимать трубку и спрашивать своего партнера, не доведется ли некоторым нашим клиентам предстать перед большим жюри… Я хочу сказать, что теперь нельзя ручаться за конфиденциальность телефонных переговоров.

— Господи Боже! — Беннет рассмеялся. — Твое воображение не знает сна и отдыха!

— Хотел бы надеяться.

— Ты отлично знаешь, что я тут же связался бы с тобой, если бы что-то подобное имело место. Или хотя бы возник намек, что такое может произойти. Так что тебе не стоило срываться из отпуска. Что еще?

Садясь за стол, Кардоне отвел глаза в сторону:

— Ладно, не буду тебе врать. Есть кое-что еще… хотя не думаю, что это имеет к нам какое-то отношение. К тебе или к компании. Если выяснится, что я ошибаюсь, я тут же выйду на тебя, ладно?

Беннет поднялся с кресла, давая понять, что принимает нежелание своего партнера объясниться откровеннее. За годы их сотрудничества он понял, что не стоит задавать Джою слишком скрупулезных вопросов Несмотря на всю свою раскованность и общительность, Кардоне все же был достаточно сдержан. Его стараниями в актив фирмы влились немалые капиталы, но он никогда не претендовал на большее, чем доля, что ему причиталась. И Беннета это вполне устраивало.

Сэм, коротко хмыкнув, подошел к дверям:

— Когда ты только перестанешь бегать от призраков из Южной Калифорнии?

Кардоне улыбнулся в ответ партнеру:

— Когда они перестанут гоняться за мной даже в Клубе банкиров.

Сэм закрыл за собой дверь, и Джой вернулся к груде почты, накопившейся за десять дней. Ничего особенного не было. Ничего, что имело бы отношение к проблемам Средиземноморья. Что хотя бы намекало на конфликт с мафией. Тем не менее за эти десять дней что-то произошло. Нечто, имевшее отношение и к Таннеру.

Сняв трубку, он связался с секретаршей:

— Это все? Больше почты нет?

— Ничего, что требовало бы ответа. Я говорила всем, что вас не будет до конца недели. Некоторые сообщали, что при случае перезвонят, а другие обещали связаться с вами в понедельник.

— Так и отвечайте. Кто бы ни звонил — я буду только в понедельник.

Бросив трубку, он отпер второй ящик письменного стола, где хранил досье на средиземноморских клиентов.

Поставив перед собой небольшой металлический ящик, он стал перебирать карточки. Возможно, какое-то имя содержит в себе ключ или забытый факт вызовет цепь ассоциаций.

Звякнул его личный телефон. По этому номеру звонила только Бетти, никому больше он не был известен. Джой искренне любил свою жену, но она обладала удивительной способностью звонить по пустякам, как раз когда нельзя мешать.

— Да, дорогая?

Молчание.

— В чем дело, радость моя? Я чертовски занят.

Жена по-прежнему не отвечала.

Кардоне внезапно перепугался. Только Бетти был известен этот номер.

— Бетти? Ответь мне!

Прорезавшийся в трубке голос был тихим, низким и четким:

— Джон Таннер вчера вылетел в Вашингтон. Мистер Да Винчи очень обеспокоен. Возможно, ваши друзья в Калифорнии предали вас. Они вошли в контакт с Таннером.

И Джой Кардоне услышал щелчок брошенной трубки.

О Господи! Это Остерманы! Это они крутят!

Но почему? Это не имеет никакого смысла! Какая связь может существовать между Цюрихом и хоть чем-то, имеющим отношение к мафии? Да их отделяют световые годы! Или в самом деле что-то есть? Они как-то используют друг друга?

Кардоне попытался взять себя в руки, но понял, что это просто невозможно. Не отдавая отчета в своих действиях, он яростно врезал по металлическому ящику.

Что делать? С кем поговорить?

С самим Таннером? О Боже, конечно, нет!

С Остерманами? С Берни Остерманом? Да нет же, Господи! Не сейчас.

С Тремьяном. С Диком Тремьяном.

Нервы не выдержат, если сидеть без дела в экспрессе из Сэддл-Уолли, и Тремьян решил отправиться в Нью-Йорк на машине.

Когда он повернул к востоку по шоссе, в зеркале заднего вида возник светло-синий «кадиллак». Дик принял влево, обгоняя попутные машины, и «кадиллак» сделал то же самое. Когда же он, сбросив скорость, вернулся на правую полосу, «кадиллак» повторил этот маневр, неизменно оставляя между ними несколько машин.

Остановившись возле будочки на мосту, чтобы расплатиться за проезд, он заметил, что «кадиллак», ехавший по соседней полосе, остановился рядом. Он вгляделся, пытаясь понять, кто сидит за рулем.