Барбара Бёртон - Сумеречный камень

— Джонатан Бентри, с каких это пор ты стал совать свой нос в мои дела? — начала она. — Или ты вдруг обнаружил, что и у тебя есть сердце в груди? Уж не ревнуешь ли ты?

Джонатан служил у лордов всего на два года дольше, чем кухарка. Мередит еще хорошо помнила, как, будучи девушкой, долго мечтала о том, чтобы Джонатан хотя бы разок обнял ее.

— Ревность? — переспросил медленно дворецкий. — Что это такое? Жаль, не могу понять, что у тебя на уме, Мередит. И если я тебя призываю быть осмотрительней, то делаю это только по старой дружбе.

— Как мило с твоей стороны! — съязвила Мередит и поморщила нос. — А что ты вообще тут делаешь? Что ты потерял на кухне?

Джонатан продолжал слегка улыбаться, хотя и терпеть не мог, когда она разговаривала с ним в подобном тоне. Но он посчитал, что будет ниже его достоинства отвечать ей тем же:

— Леди Агата пожаловалась на яичницу. Она была недосоленной.

Мередит пробурчала что-то нечленораздельное и двинулась к огромной плите в центре кухни. Она приняла жалобу к сведению, и считала на этом инцидент исчерпанным.Джонатан подождал пару секунд, затем повернулся и ушел. Его злило, что Мередит раскусила его. Конечно, он ревновал, и больше всего на свете ему хотелось отправить этого Томаса Кетинга куда подальше. Джонатану было ясно, что этому молодому парню нет никакого дела до Мередит. Но сам факт, что Мередит с такой любовью обхаживала гостя, раздражал его.

* * *

Тем временем Томас Кетинг пересек зимний сад и оказался в прямоугольном холле. Молодой человек оглянулся. Лестница вела на верхний этаж, там были видны четыре двери, ведущие в комнаты.

Том размышлял, в какую из них ему заглянуть первой, как тут над его головой послышался шум. Что-то тяжелое грохнулось на пол.

Перескакивая через ступени, Том взбежал по лестнице наверх и повернул голову направо, к открытой двери, через которую в коридор лился солнечный свет.

Почти бесшумно он подкрался к комнате и широко улыбнулся, обнаружив там Джулию, которая, сидя на полу, разглядывала содержимое большого чемодана. Часть вещей она уже вынула и разложила на старом потертом ковре. Глаза Томаса сощурились, когда он увидел среди этих вещей несколько кожаных свитков, перевязанных шнурками.

Томас кашлянул, Джулия испуганно вздрогнула. Повернув к нему голову, она нахмурила лоб:

— Я не ждала гостей, мистер Кетинг.

— Том, — поправил он ее с улыбкой, но затем обиженно добавил. — Прошу прощения, мне что, уйти?

— Вы всегда так быстро обижаетесь? Прямо мимоза какая-то, — насмешливая улыбка девушки была для него все равно, что удар ниже пояса.

Том мог вынести все, но ненавидел, когда над ним потешались. Левый уголок его губ слегка задергался, спина напряглась.

Джулия увидела, что обидела его, встала и по-приятельски похлопала по плечу:

— Ну не будьте таким букой, Том, я не хотела вас обидеть.

— Сожалею, что я так рано к вам заявился, но мне не терпится получить назад мои вещи.

— Я как раз разбираю первый чемодан, — девушка указала рукой на чемодан немыслимых размеров, изготовленный в лучших английских традициях. — Но, правда, далеко я не продвинулась.

— Отлично, тогда я как раз кстати, — вдруг раздался от двери голос Мориса.

На него направились две пары глаз. Джулия смотрела на него и удивленно, и приветливо. А вот по взгляду Тома можно было предположить, что он готов зарезать соперника или сделать с ним нечто подобное.

— Ну, не смотрите на меня с такой ненавистью, мистер Кетинг! — заметил Морис, не скрывая удовольствия. — Мы же оба хотим получить назад принадлежащие нам вещи, не так ли?

Джулия смотрела то на одного, то на другого. Она была миролюбивым человеком и ненавидела ссоры. Но в тот момент она почувствовала себя настоящей женщиной, чувствуя, что именно она является причиной враждебности молодых людей по отношению друг к другу.

Девушка спрашивала себя, кто из этих двух мужчин нравится ей больше. Сразу она не смогла бы ответить на этот вопрос.

Высокий и широкоплечий Морис с густыми темными волосами и мохнатыми бровями, под которыми горели темно-синие глаза, был похож на утес среди бурного моря. На такого человека можно положиться.

Но, к сожалению, смеялся он редко. Невольно она перевела взгляд на белокурого Тома, похожего на большого ребенка. На его лице почти всегда играла улыбка. Он был тем, кого в Англии называют «солнечными мальчиками»: веселыми, интересными, наслаждающимися жизнью в полной мере.