Эва Хансен - Цвет боли - шелк

— Все его учить надо! — чуть смущенно ворчал Эк, договорившись с новым приятелем о встрече возле клуба, менеджер которого был ему кое-чем обязан.

Кевин напомнил Петеру, что необязательно приходить в форме, а потому с трудом узнал в симпатичном спортивном парне Хорна. При футболке даже рыжие вихры Петера смотрелись как-то иначе, зато стали заметны бугры мышц и красивая, почти женская линия шеи, небольшие кисти руки и аккуратная, упругая попка, обтянутая джинсами.

Петера взгляд Эка чуть-чуть смутил, но совсем немного, видно, был готов. Оглядывая фигуру нового приятеля со спины, Кевин размышлял о том, что никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Петер думал о том же, Кевин вне работы совсем иной, не корчит из себя начальство, скорее, старший друг, к тому же очень привлекательный и даже, что там скрывать, весьма сексуальный.

Фрида не успевала домой вовремя, как ни старалась. Густав вообще был против того, чтобы она работала:

— Я вполне способен обеспечить тебе безбедную жизнь и хочу иметь возможность пользоваться тобой в любое время, когда у меня выпадет свободная минутка, а не по часам и ночью. Мне больше нравится днем.

Фриду покоробило слово «пользоваться», она даже поморщилась:

— Как-то ты сказал…

Густав поднял ее лицо за подбородок:

— Откровенно. Что в этом такого? Сейчас мне пора ехать, но к шести я буду дома, чтобы ты тоже была.

— У меня… критические дни начинаются.

Она покраснела, как девочка, словно в приходе критических дней была ее вина.

Густав остановился перед дверью, усмехнулся:

— Разве у тебя одно отверстие? К тому же ты уже научилась прилично делать минет.

— Густав!..

— В шесть!

Входная дверь закрылась, а Фрида еще некоторое время стояла, собираясь с мыслями и стараясь унять возбуждение. Господи, один его голос заставляет все внутри ходить ходуном, а вот такие обещания…

Зачем-то осторожно потрогала ягодицы, которым, она знала точно, сегодня достанется. Но ожидания были сладкими… Весь день, приводя в порядок бумаги в офисе (все же решила закрыть свое агентство частного сыска), пыталась вразумить сама себя. Но получалось совсем иное, мысли упорно возвращались к шести часам и предстоящим безумствам.

То, что это будут безумства, Фрида не сомневалась, она теперь просто не воспринимала ванильный секс. Они с Густавом перепробовали все от коврика в прихожей или брошенного на пол плаща до лестницы, стола в столовой или тесного платяного шкафа. Джакузи или душ не в счет, это мелочи.

Густав перевез множество приспособлений для БДСМ из квартиры, где они раньше встречались, и Фрида повторила многое из того, что проходила там.

И все же у нее оставались две проблемы — анальный секс и минет. Во время минета боялась задохнуться, а при анальном сексе — что он порвет внутренности. Боли не боялась: достаточное количество лубриканта и приличный болевой порог позволяли переносить то, что другая и в других условиях не перенесла бы.

Густав убеждал:

— Ты не задохнешься, у тебя же большой рот, хорошо раздвигаются челюсти. Хочешь, распорку вставлю?

— Нет-нет! Я без распорки.

— Будешь противиться — вставлю.

Фрида понимала, что вставит. Потому весь день пыталась раскрывать рот пошире, представляя, что делает минет. Дошла до того, что сходила в секс-шоп, купила фаллоимитатор и, закрыв дверь в офис, почти час давилась этим устройством, убеждая себя, что ничего страшного не происходит. Почти привыкла и к чему-то большому во рту, и к мысли, что не подавится.

— Надо было давно потренироваться! — решительно заявила она себе и вдруг пожалела, что не купила лубрикант. Можно бы потренироваться и в другом.

Возвращаться в секс-шоп духу не хватило, зато в ближайшей аптеке Фрида купила обезболивающий крем, решив, что сойдет вместо лубриканта.

Еще через четверть часа она уже вздыхала: плаги это одно, а здоровенный фаллос совсем иное…

И вот теперь натренированная, опаздывала на десять минут. Просто так получилось… Но если Густав пожелает наказать, то она согласна.

Густав ожидал в прихожей, видно, вышел, услышав шум ее машины. Машина хороша — «Вольво», подаренная им же.

Он стоял и смотрел, как Фрида входит. Раскаянья не получилось, как только перешагнула порог, последовала команда:

— Дверь закрой.

Закрыла дверь, повесила сумку на крючок, тут же новый приказ:

— На колени!

О… игра начинается прямо с порога. Фрида смиренно опустилась на колени.