Себастьян Фитцек - Дьявольская рулетка

— …сегодня… больше никогда…

Остальные слова потонули в шипящих звуках, похожих на те, которые издавали старые модемы при подключении к Интернету. Затем эти шумы резко прекратились, и он подумал, что связь прервалась. Он отвел трубку от уха и взглянул на мерцающий зеленоватый экран.

Работает!

Он рывком поднял телефон. И как раз вовремя. Он уловил одно-единственное внятное слово, прежде чем снова началась какофония завывающих шумов и помех. Одно слово, по которому он понял, что это действительно Леони. Что она хотела поговорить с ним. Что у нее все плохо. И что ее слезы не были слезами радости, когда она выдавливала из себя эти шесть букв, которые будут преследовать его каждый день в течение ближайших восьми месяцев: «мертва».

Мертва? Он попытался уловить во всем этом какой-то смысл, спросив ее, не хочет ли она сказать, что их свидание срывается? Одновременно у него крепло чувство, которое он испытывал, лишь проезжая на автомобиле по незнакомой местности. Которое заставляло его, стоя перед светофором, инстинктивно запирать водительскую дверь, если к его «саабу» приближался пешеход.

Значит, ребенка не будет?

Прошел всего месяц, как он обнаружил в ведре для мусора пустую упаковку от теста на беременность. Она ему ничего не сказала. Как всегда. Леони Грегор была из тех, кого можно охарактеризовать словами «молчаливая» и «загадочная». Кто-то менее доброжелательный мог бы назвать ее «замкнутой» или даже «странной».

Со стороны они с Леони казались парой, которую можно снимать для рекламных плакатов. Тема — «счастье новобрачных». Она — нежная красавица с теплым смугловатым цветом лица и темными вьющимися волосами. Он — моложавый мужчина лет тридцати с небольшим, с немного слишком аккуратной прической, в веселых глазах которого, кажется, вспыхивают искорки недоверия: неужели такая красивая женщина и рядом с ним? Внешне они смотрелись гармонично. Но по характеру были диаметрально противоположны.

В то время как уже на первом свидании он открыл перед ней всю свою жизнь, Леони выдала о себе едва ли не самое необходимое. Только то, что в Берлине она живет недолго, что выросла в Южной Африке и ее семья погибла там во время пожара на какой-то химической фабрике. Не считая этого, ее прошлое напоминало растрепанный дневник с пустыми страницами. Несколько беглых набросков, а местами отсутствуют целые главы. И когда бы он ни пытался заговорить об этом — об отсутствующих детских фотографиях, несуществующей лучшей подруге или едва заметном шраме над ее левой скулой, — Леони немедленно меняла тему или просто слегка качала головой. И даже если после этого в его голове начинал пронзительно звенеть сигнал тревоги, он знал, что эта таинственность не помешает ему взять Леони в жены.

— Что ты хочешь этим сказать, моя милая? — Он переложил трубку к другому уху. — Леони, я тебя не понимаю. Что с тобой? Что значит «больше никогда»?

«И кто или что умерло?» — не решался спросить он, хотя не думал, что она на другом конце линии вообще могла его понять. Он принял решение.

— Послушай, любимая. Связь такая скверная, если ты сейчас меня слышишь, то, пожалуйста, положи трубку. Я тебе сейчас перезвоню. Может быть, тогда…

— Нет, не надо! Нет!

Связь внезапно стала совершенно четкой.

— Ну вот, наконец-то… — рассмеялся было он, но быстро осекся. — Твой голос звучит странно. Ты плачешь?

— Да. Я плакала, но это неважно. Просто послушай меня. Пожалуйста.

— Что-то случилось?

— Да. Но ты не должен им верить!

— Что?

— Не верь тому, что они тебе скажут. Хорошо? Неважно что. Ты должен…

Конец фразы снова потонул в скрипучих шумах. В этот момент он испуганно вздрогнул, резко обернулся и посмотрел на входную дверь.

— Леони, это ты?

Он говорил одновременно в трубку и в направлении двери, в которую громко стучали. Сейчас он втайне надеялся, что за дверью окажется его подруга, а плохая связь была из-за того, что она ехала в лифте. Точно. Тогда сказанное ею означало: «Извини, дорогой, что опоздала. Час пик, никогда больше не поеду этим маршрутом. Я просто мертвая ».

«Но чему я не должен верить? Почему она плачет? И почему стучит в дверь?»

Сегодня в первой половине дня он послал ей с курьером ключ от квартиры в то налоговое управление, где она временно работала секретаршей, вместе с указанием открыть газету «Франкфуртер Альгемайне» на тридцать второй странице. Там была напечатана данная им схема, как добраться до его квартиры. Но даже если она забыла ключ, то как ей удалось (как вообще кому-то удалось бы) подняться наверх так, чтобы консьержка у входа не сообщила о ее приходе?