Татьяна Коган - Только для посвященных

Встала с кресла, включила чайник. Пока вода закипала, открыла настежь окно и выглянула в теплую ночь. Удивительно, как странно иногда поворачивается жизнь. Давным-давно Лиза поняла, что не похожа на большинство женщин. Все они стремятся к любви, их единственному божеству. Рисуют себе принца и растворяются в нем без остатка. Лиза увлекалась, но никогда не теряла голову. Предпочитала, чтобы любили ее, и всю жизнь следовала этому кредо. Единственным человеком, которого Лиза полюбила сама, стала ее дочь. Но это уже из другой плоскости.

То, что она чувствовала к Ивану, было новым и волнующим. Если бы ей просто хотелось заняться с ним сексом – она бы не колебалась ни секунды. Сообщила бы о своем желании и, скорее всего, отказа не получила. Но ей хотелось чего-то иного. И это иное, неопределенное и бесформенное, пугало ее до чертиков.

Являлось ли это зарождающейся любовью? Безобидным влечением к человеку, с которым можно быть самой собой? Началом одуряющей страсти? Лиза впервые столкнулась с проблемой, природа которой была ею не изучена. Предстояло долгое и, пожалуй, утомительное исследование.

Вода закипела. Лиза приготовила чай и вернулась к окну, держа в руке кружку. Стояло начало осени, но погода была по-летнему жаркая. Лиза закрыла глаза, подставив лицо слабому ветру. Воздушные пальцы деликатно погладили щеку, а затем нагло отбросили челку со лба, встряхнули аккуратно уложенные волосы. Интересно, Джек разрешит ей присутствовать на сеансе гипноза? Хотелось бы понаблюдать за его манипуляциями. Любопытство вызывал не столько процесс внушения, сколько поведение гипнолога. Как он будет выглядеть? Лицо серьезно, взгляд сосредоточен, голос убедителен? Лизу всегда возбуждал профессионализм.

Галя сидела на скамейке возле детской площадки. В последнее время она часто приходила сюда наблюдать за детьми. Это ее успокаивало. Наконец-то она нашла универсальное средство против тоски.

Первый месяц после расставания с мужем она беспрерывно плакала. Не существовало слов утешения, способных облегчить ее страдания. Она заперлась в своей квартире – благо арендаторы съехали быстро и без проблем – и не выходила на улицу несколько дней. Не отвечала на звонки, не открывала дверь, в которую регулярно кто-то ломился. Утратила всякий интерес к жизни. Если бы у Гали было чуть больше сил, она бы покончила с собой. Но для этого поступка необходимо желание. А Галя не хотела абсолютно ничего. Уже не дышала, но все еще чувствовала боль. А потом внезапно ощутила нечто странное.

Это был порыв, чистая интуиция. Галя не понимала, что подтолкнуло ее выбежать из дома, ворваться в ближайшую аптеку и купить тест на беременность. Еще до того, как увидела две полоски, она уже знала, что носит под сердцем ребенка. В эту самую минуту внутри переключился невидимый тумблер. Она умылась, переоделась в чистое платье, сходила в магазин за продуктами и принялась готовить обед. Галина не могла позволить себе голодать. В ее жизнь вошел новый смысл, – на его фоне печали меркли, а проблемы становились смешными и незначительными. Боль по-прежнему была сильна. Но уже не сводила с ума, не опутывала ее ядовитой пустотой. Теперь с ней можно было бороться.

Сентябрь выдался жарким. Галя сняла легкую кофточку и улыбнулась отдыхавшей на соседней скамейке молодой мамаше. Та дружелюбно кивнула:

– А ваш где?

– Моему еще рано гулять.

Молодая мамаша не совсем поняла ее ответ, но переспрашивать не стала. Мало ли странных людей вокруг.

Галя посидела еще несколько минут, с умилением глядя на игравшихся малышей, и уже собиралась уходить, когда за спиной раздался глухой голос:

– Пожалуйста, только не убегай. Давай поговорим.

Глеб обошел скамейку и сел рядом. Галина подавила приступ паники и сдержанно ответила:

– Не убегу. Зачем ты пришел?

– Мне плохо без тебя. Хотел увидеть.

Галя промолчала. Она не знала, что сказать.

– Как ты, родная? – Он осторожно коснулся ее пальцев.

– Я жива. – Галя мягко высвободила ладонь.

– Я люблю тебя.

Галя вздрогнула. Эти слова казались ей такими неуместными. Подняла голову, встретившись взглядом с Глебом. Когда-то он был самым близким, самым дорогим человеком в ее жизни. Когда-то она безоговорочно доверяла ему, не мыслила их существования врозь. Господи, как давно это было! В другой жизни. В другом мире. Галя смотрела в его глаза и понимала, что никогда не сможет простить. Она слишком сильно любила Глеба, того единственного, самого лучшего, с кем прожила несколько счастливых лет и кто безвозвратно исчез. Сейчас с ней разговаривал чужой человек. Она ничего не знала о нем. Да и не хотела знать.