Татьяна Коган - Только для посвященных

Галя вздохнула. Странно, что большинство окружающих видело в ней образец для подражания. Сама себя она считала скучной особой. До сих пор непонятно, чем она привлекла Глеба. Да, симпатичная, и фигура неплохая. Но ведь таких тысячи. Глеб мог выбрать поярче и поинтереснее. Например, эту, как ее… Лизу.

Давнюю подругу мужа Галя видела всего пару раз, да и то мельком. Почему-то Глеб избегал вводить жену в круг своих друзей. Сначала это ее обижало. Она надеялась, что теперь у нее появится шанс влиться в компанию, о которой всегда мечтала. Но муж настойчиво уверял, что семья и друзья лежат в разных плоскостях, и не обязательно их пересекать. Приводил странные доводы, мол, он сам редко видится с товарищами, да и не того типа они люди, с которыми Гале будет интересно. Словом, сыпал сомнительные отговорки. Сперва Галя подозревала, что муж ее стыдится. На ее предположение любимый мужчина так искренне рассмеялся, что она вынуждена была признать свое заблуждение. Здесь нечто иное. А если он, наоборот, стыдится собственных друзей?

Как Галя ни старалась, выяснить причины не смогла. В конечном итоге каждый имеет право на свои маленькие секреты и капризы. Если Глебу так удобнее, то она не станет донимать его расспросами. Замуж выходила за него, а не за его товарищей.

С Лизой Галя познакомилась на собственной свадьбе. Невеста была слишком взволнована, чтобы разглядеть и запомнить всех гостей, но эту женщину приметила сразу. Слишком та выделялась. В общем-то, ничего особенного: худая, угловатая даже, черты лица резкие, хоть и привлекательные. Канонической красавицей ее не назовешь. Но взгляд цепляется.

Галя долго думала, с чем бы сравнить ощущения, возникавшие каждый раз, когда она встречалась с ней глазами. Иногда скользишь рукой по гладкой ткани, и вдруг осязаешь дефект, шероховатость, которой не должно быть. Снова проводишь пальцем – и вроде нет брака, показалось, значит. Расслабляешься, ласково гладишь струящуюся материю, но опять чувствуешь тот самый раздражитель. Был в Лизином взгляде какой-то дефект. Что-то неуловимо тревожащее.

– Ты с ней спал? – однажды спросила Галя.

Глеб долго молчал, прежде чем ответить:

– Да. Очень давно, по глупости. Один раз. Больше этого не повторялось.

– А ты хотел, чтобы повторилось?

– Нет, – муж притянул ее к себе и прошептал в ухо: – Когда появилась ты, для меня перестали существовать другие женщины. Запомни это.

Галя запомнила.

День выдался теплым и солнечным. До торгового центра шла пешком. Настроение было приподнятое, интуиция подсказывала: вот-вот произойдет что-то замечательное. Замедлила шаг, залюбовавшись симпатичным белобрысым малышом, игравшим на детской площадке. Счастливая мамаша расположилась на скамейке неподалеку и с умилением наблюдала за любимым чадом. Галя мечтательно улыбнулась: может, и она сама вскоре зачастит на детскую площадку. Со своей доченькой. Или сыночком. Они с Глебом давно пытались зачать ребенка, но пока не получалось. Она не сильно переживала по этому поводу. Чувствовала: это случится очень-очень скоро.

– Мы здесь, – Оксана махнула рукой, показывая, с какой стороны заходить в открытое летнее кафе.

– Я не опоздала? – Галя поцеловала подругу в щеку и уселась за столик.

– Ты, как всегда, секунда в секунду, – Оксана сделала знак официанту. – Что-нибудь будешь? Мы с Иркой заказали салатики и капучино.

– Ты сестру взяла? А где же она?

– В туалет побежала. Ты знаешь, у нее четвертый месяц пошел. Представляешь, зараза какая, скрывала столько времени!

– Она забеременела? – у Гали перехватило дыхание. Ведь это знак! Минуту назад она размышляла о зачатии, и вдруг такая новость! Словно небо намекало, что ее желание одобрено и скоро осуществится.

– Обо мне сплетничаете? Ксюха уже все разболтала? – Ирина нарочито нахмурила брови и плюхнулась в кресло.

– Самую малость, – Галя улыбнулась. В последний раз она видела Оксанину сестру полгода назад. С момента последней встречи та заметно похорошела, – буквально светилась вся. Беременность пошла ей на пользу.

– Кто отец, ты мне так и не призналась, – Оксана ущипнула сестру за плечо.

– Ай! – притворно вскрикнула та. – Думаешь, пытки развяжут мне язык?

– Не узнаю, пока не попробую.

Ирина перестала улыбаться:

– Серьезно, девчонки, давайте не будем поднимать эту тему. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Ни опеки, ни его алиментов мне не нужно. Я сглупила, когда закрутила с ним роман. Кто ж знал, что он такой извращенец и козел, да еще женатый. Пусть живет спокойно. Проклинать я его не буду, все-таки одно доброе деяние он совершил, – она погладила себя по животу. – Вот такие пироги.