Роберт Стоун - Перейти грань

— Конечно. Расскажи.

— Потому что любая перспектива проиграть хоть в чем-то пугает тебя до потери рассудка. Этой навязчивой идеей страдаешь у нас ты, ты у нас зациклена на победах.

— Ты что, действительно так думаешь? — удивилась она.

— Да, думаю. Тебе настолько ненавистна мысль о поражении, что ты даже не можешь слышать слово «невезуха». Потому что на самом деле ты очень агрессивна и азартна.

Какое-то время она смотрела в пол, раздумывая над услышанным. Затем легла рядом и закрыла глаза рукой.

— Мне не нравится, — заметила она, — когда ты рассказываешь мне обо мне самой.

— Да, — произнес он, — тебе нравится, когда все происходит наоборот.

Даже в этот раз они не могли не любить друг друга. Ему казалось, что он не подкачал и доставил ей удовольствие. Довольный, он улыбнулся в темноте. На сердце было легко. Он видел залитый солнцем океан, лазурное небо над головой и развевающиеся флаги. Слабые уступают сильным.

— Это и есть победа? — спросила она, смеясь. — В данном случае ты победитель?

Он еще долго не мог заснуть. И, хотя они больше не разговаривали друг с другом, ему казалось, что она тоже лежит без сна рядом с ним.

— Выдающийся домик, — сказал Херси. Они припарковались в тупике напротив, на самом верху склона, спускавшегося к дому. Перетащив аппаратуру через дорогу, Стрикланд нажал кнопку звонка на воротах.

Дом был небольшой, явно стародавней постройки. Снаружи он был выкрашен в белый цвет, который, однако, уже утратил свою свежесть. Петли зеленых ставен покрывала ржавчина. Над парадным входом нависал балкон, поддерживаемый квадратными колоннами. Отделанный деревом фасад радовал глаз старинной ручной работой и выглядел неким диссонансом на фоне современных построек.

— Здесь ночевал Джордж Вашингтон, — объявил Стрикланд.

— Без дураков? — удивился Херси.

Деревья во дворе чувствовали себя так же вольготно, как в лесу. По обеим сторонам дома высились два мощных дуба. Двор окружала металлическая ограда с острыми пиками. Рядом с передней дверью висели горшочки с анютиными глазками.

Стрикланд обернулся и посмотрел на город, лежавший позади на склоне, спускавшемся к Зунду. Между холмом, на котором они стояли, и кромкой берега чернели крыши городской застройки и несколько скелетов отслуживших мельниц.

Оторвав взгляд от городского пейзажа, он увидел, что к двери идет светловолосая девочка. Вид у нее был хмурый. На лице Херси блуждала карикатурная улыбка комика. По фотографиям, которые он видел, Стрикланд признал в девочке дочь Браунов Мэгги. Однако фотографии не отражали ее поразительного сходства с отцом.

— Привет, Мэгги, — сказал Стрикланд. — Нам можно войти?

— Дома никого нет, — ответила она.

— Но ты же здесь, — не смутился Стрикланд. Девочка покраснела и продолжала стоять с таким же мрачным видом.

— Мы приехали снять ваш домик для кино. Разве родители не говорили тебе, что мы приедем?

Она отрицательно покачала головой.

— Я не знала, что они ждут кого-то. Мама поехала на прогулку, а отец выступает в яхт-клубе в Тарритауне.

— Что ж, мы бы засняли ваш потрясающий домик, если ты не возражаешь. И тебя заодно.

— О нет! — простонала она и болезненно поморщилась.

Стрикланд с Херси обошли дом и оказались на заднем дворе, покрытом толстым слоем опавшей листвы и увитом буйным плющом.

— Эти люди чокнулись, что ли? — спросил Стрикланд у своего помощника. — Мама отправилась на прогулку. Папа в яхт-клубе. А нам что делать?

— Высший класс, — сказал Херси. — И как мы собираемся их вздрючить?

— Что это ты? — возмутился Стрикланд. — Тебе не нравится работать со мной?

— Нравится, — сказал Херси. — Особенно в потемках.

— Это уже хорошо, — одобрил Стрикланд. — Но ты упорно не хочешь понять. Мои объекты чаще всего сами вздрючивают себя. Они обретают себя через меня. Но сами. А в данном случае я настроен весьма сочувственно.

Стрикланд больше любил работать с кинопленкой, чем снимать видеокамерой. Поэтому сухопутную часть фильма он решил снять на кинопленку, а этого моряка-одиночку снабдить на время плавания видеокамерой «бетакам» и магнитной лентой «хай банд». Потом ленту с пленкой можно будет соединить. Гуманитарии почему-то больше доверяли снятому на видеоленту.

Вновь оказавшись перед домом у подножия холма, Стрикланд задумался о том, как ему показать в фильме захудалое окружение Браунов. Поднимаясь по улице в гору, они встретили на углу кучку чернокожих в лохмотьях. Их вполне можно было бы показать в фильме. Не лишними могли бы оказаться и покосившиеся сборно-щитовые дома с облупившейся краской, многоквартирные трущобы и новостройки. «Было бы прекрасно, — думал он, — если бы изображение возносилось по спирали и только в высшей точке достигало дома на холме, в уединенном мире которого живет занятая собой семья Браунов, состоящая из мамы, папы и их маленькой дочки». Здесь было с чем экспериментировать. На деньги Хайлана.