Роберт Стоун - Перейти грань

Торн повернулся к нему.

— Серьезную? Вы видите, что он несет ее всю, адвокат. Всю, полностью.

Адвокаты ушли. Ливингстон с Торном стояли у окна и смотрели на реку.

— Ты что, даешь добро на съемку этого фильма? — спросил Ливингстон.

— Я не хочу отменять ни один из проектов Мэтью Хайлана до тех пор, пока не буду вынужден. Сохранить видимость нормального положения вещей — самое главное. Придет время, и мы рассчитаем этого киношника.

— Если хочешь знать мое мнение, — сказал Ливингстон, — нам следовало бы сровнять этот эллинг с землей. Думаю, ты так и поступишь, когда все закончится.

— Зачем же нам ровнять его с землей? — не соглашался Торн. — Мы откроем там турецкие бани.

В шикарно оборудованном клубном помещении эллинга Стрикланд сидел в кожаном кресле, пока Джойс Маннинг заказывала для него кофе у стюарда-филиппинца.

— Вы ходите под парусом? — поинтересовалась она.

— Нет. Но я умею грести.

Джойс листала журналы по парусному спорту, а Стрикланд пил кофе и обозревал развешенные всюду фотографии, запечатлевшие Хайлана в различные торжественные моменты его жизни. Вот он шкипер времен международного кубка, неизменно за штурвалом, в любую погоду, с крепко стиснутыми губами, орлиным взором — весь рожденный побеждать. На многих снимках был представлен его экипаж, пышущий здоровьем и весельем, демонстрирующий условными жестами и знаками воодушевление и дух состязательности, без которых не обходится ни одна регата.

— Могу ли я использовать что-нибудь из этого? — Стрикланд обвел рукой фотовыставку.

— Безусловно.

Потом они просматривали видеозаписи участия Хайлана в «ток-шоу», телевизионных интервью для новостей и встречах со служащими корпорации — поклонниками его спортивного таланта. Вопреки тому, что читал о нем Стрикланд, Хайлан при ближайшем рассмотрении казался вспыльчивым, косноязычным и самодовольным.

— Ни одна из этих записей не отражает его таким, каков он на самом деле, — заверила его Джойс.

Они просмотрели еще многочисленные домашние фильмы о его морских походах — вздымающиеся палубы, нависающие громады волн, паруса, готовые лопнуть под напором ветра.

— О'кей, — произнес наконец Стрикланд. — Я п… получил представление.

Она провела его вдоль речного причала, где стояло несколько лодок под брезентом, и через сам эллинг, в котором пустовали два частично закрытых слипа. Здесь пахло смолой и застоявшейся речной водой. Их шаги гулко отдавались под сводами. На стенах плясали размытые тени.

— Что, если он не победит? — спросил Стрикланд.

— Он рассчитывает на победу, — уверенно произнесла Джойс. И тут же добавила: — Но мне кажется, что он устроит все так, чтобы оказаться единственным претендентом.

Назад они шли по лужайкам.

— Единственный претендент, — вслух размышлял Стрикланд. — Хайлан против самого себя.

— Человек против морской стихии, — поправила Джойс. — Будьте же серьезны.

Стрикланд подумал, что было бы занятно получше узнать Джойс Маннинг.

Выезжая на шоссе, Стрикланд обернулся и посмотрел сверху на оставшуюся в долине штаб-квартиру «Хайлан». Спускались сумерки, и за ее небьющимися окнами зажигались огни. Последний луч солнца догорал среди голых деревьев на вершине Платтсвега. В огромном зеркале реки отражалось вечернее небо.

Отсюда это нелепое строение с его башенками казалось каким-то измученным и покинутым. Переполнявшее его отчаяние ощущалось почти физически. Стрикланд подумал, что его формы отразили несчастье тех, кто его создавал: жулика-финансиста и его леди. Все было перегруженным, преувеличенным, выпяченным и смешным.

Это место не знало покоя. Они похоронили здесь двоих детей.

Собираясь уже отвести взгляд, он заметил колонну автомобилей, скопившихся перед светофором на углу дороги № 9 в ожидании возможности повернуть на север и ехать прочь из города. За рулем одного из них сидела Джойс Маннинг. Заметив его, она опустила стекло.

— Разве не здорово? — выкрикнула она. — Усадьба отнесена к историческим памятникам.

«Как такое могло случиться?» — подумал Стрикланд.

— Как вам нравится вид? — продолжала кричать Джойс, включая передачу. — Собираетесь воспользоваться им?

— Вид действительно «веселенький», — ответил Стрикланд.

Направляясь к воротам за утренней «Таймс», Энн обнаружила, что выпавший позавчера снег бесследно исчез с лужайки. Еще не рассвело, но было тепло, и в воздухе пахло весной. Она взяла газету и на секунду засмотрелась на первые всполохи света, пробивавшиеся над Зундом.