Роберт Стоун - Перейти грань

Всю короткую ночь Браун провел за штурвалом. Когда взошло солнце, на море не было ничего, тревожащего взгляд. Ему оставалось лишь вновь поставить стабилизатор самоуправления и положиться на то, что в нужный момент радар выдаст необходимое предупреждение. Этим же утром он проверил свое местонахождение по солнцу и определил, что находится в точке с координатами пятьдесят шесть градусов сорок минут южной широты и девять градусов пятьдесят минут западной долготы. Он продолжал идти на северо-восток и ждать ветра.

Чтение перестало доставлять ему удовольствие. Во Вьетнаме, в самые худшие времена, Оуэн был способен погружаться в книги так, что война переставала существовать для него. Теперь, когда свободного времени было сколько угодно, ему почему-то не хватало терпения прочесть даже страницу. Он выяснил для себя, что в выборе музыки необходимо быть осторожным. Некоторые вещи вызывали у него в душе смятение, от которого потом трудно было освободиться. Лучшим развлечением, как обнаружил Браун, было для него предаваться размышлениям. А еще, как ни странно, развлекало радио.

Вскоре после встречи с айсбергом Брауну опять удалось поймать миссионерскую станцию. Диктор, которого можно было принять за англоязычного африканца, объявил, что в двенадцать часов по Гринвичу на их волне будет звучать инсценировка Книги Бытия. Браун решил отметить это событие. Перед этим он соблюдал пост, чтобы голова была ясной, питаясь, главным образом, неразогретой пищей, всухомятку. Теперь он решил устроить пиршество во время радиопередачи: по рецептам «Поварской книги смешного фермера» он приготовил сосиски с консервированными томатами, луком и чабрецом.

Но пиршество Брауну не удалось. Всю вторую половину дня он пытался прочистить топливные форсунки в генераторе, и, когда вернулся на камбуз, руки у него все еще были по локоть в мазуте. Каким-то непостижимым образом мазут попал в приготовленную пищу, и ему пришлось открыть банку солонины. Покончив с ней, он устроился слушать библейскую драму.

Речь шла об Исааке и его семье. Роль Иакова исполнял молодой канадец, Исава с некоторым юмором играл африканец. Ревекку озвучивала женщина с приятным и чистым голосом уроженки Северо-Запада, напоминавшим ему о женщине из Орегона, с которой он был когда-то знаком. Некоторым актерам приходилось исполнять несколько ролей. Исаак был также Лаваном, а Ревекка — Рахилью и Лией.

Рассказчица, которой вполне могла быть уже знакомая Брауну английская леди, напомнила слушателям о том, как Исаак избежал участи всесожжения и мытарствовал среди филистимлян в земле Герарской. Она подчеркнула, что даже в сегодняшнем мире путешественники должны заботиться о защите своих любимых.

— Сколько наших слушателей, — спросила она, — порой оказываются среди других народов? Скольким приходится испытывать страх за своих любимых? Знаем ли мы, как надо вести себя, когда нашим любимым грозит опасность?

Когда действие подходило к кульминации, Браун завернул остатки солонины в фольгу, включил обогрев каюты и, закутавшись в сухое одеяло, удобно устроился на койке.

— Ох, как вкусно пахнет эта красная похлебка, — с тоской произнес Исав. — Я голоден так, что свет меркнет в моих глазах.

— Хочешь, чтобы я дал тебе поесть? — спросил Иаков честным голосом добропорядочного североамериканца. — Тогда продай мне свое право первородства.

Раздумывая над предложением, Исав громко шептал:

— Зачем мне это право первородства, когда я умираю с голоду. Хорошо, будь ты старшим в доме, только дай мне чечевичной похлебки.

Брауну показалось, что зашумела вся Африка: «Остановись, Исав!»

— И тогда Иаков дал Исаву хлеба и чечевичной похлебки, — продекламировала английская леди, — он поел и попил и, встав на ноги, отправился своей дорогой. — Помолчав, она провозгласила суровым голосом: — Так Исав презрел свое право первородства.

Действие переместилось в шатер старого Исаака. Ревекка разговаривала с сыном голосом той дочери первооткрывателей Америки, с которой Браун был когда-то знаком. Она наказывала ему зарезать козлят, которых она приготовит так, как любит отец. Затем молодой Иаков отнесет отцу поесть и тот благословит его, прежде чем умрет.

Та девушка, знакомая Брауна, о которой напомнил ему голос Ревекки, была дочерью капитана американского корабля «Поллакс», стоявшего в Бремертоне. Это она просила Брауна совершить с ней поход на паруснике вокруг островов Королевы Шарлотты. Храня супружескую верность, он отказался. Потом ему пришлось соврать, что он плавал в тех водах.