Олег Гладов - Смех Again

— Чемпион по караоке?

— Ага… — Окси шмыгает носом. — Вот… Мы заходим на сцену и стреляем в потолок. Публика в шоке… Этот красавец перестаёт петь, и все видят, что он рот не открывает, а в динамиках фонограмма с голосом продолжается…

— А член тут причём?

— Это дальше… Я, в общем, подошла к нему и ударила прикладом прямо в нос…

Вот… А потом я перерезала ему горло и оттрахала его в эту рану…

— Фуяссе, сны девочкам сейчас снятся! — совершенно искренне удивился я.

— А потом мы отрезали ему голову и повезли в Ростов… той журналистке, которую он назвал «пи*дой» на пресс-конференции…

— А журналистка чё?

— Не знаю… Я не доехала… Проснулась…

— И часто тебе такой трэш снится?

— Бывает…

— Расскажи ещё чё-нибудь.

— Не отмазывайся! — она шлёпнула меня ладошкой по животу. — Третий бандит ещё невесту не насиловал!

— Он с удовольствием, — заверил я её, — расскажи ещё… ну хоть один трэшняк…

— Не трэшняк… Мне вот приснилось, что ты меня рисовал в своём альбоме… ну в pin-down… а в промежутках бил плёткой… Чтобы не расслаблялась…

Как-то у меня в гостях Окси залезла в шкаф и нашла мои рисунки. Я рисую pin-up для одного хулиганского сайта. Ну такой современный вариант. Шикарных таких, сексапильных тёток… ну из своей головы… А в отдельном альбоме я изображаю тех же тёток, сующих в свои влагалища гигантские дилдо, отбойные молотки и всё такое… Я называю это pin-down. Окси хватает этот альбом, как только переступает порог моего жилища. Даже выпросила пару рисунков в подарок.

— Это намёк? — говорю я, приподняв голову.

— А чё? — она посмотрела мне в глаза.

— А то…

— А на день рождения, Па?..

— Я не понял, какой сон тебя интересует больше?

— А они сбываются?

— Легко.

— А какой можно?

— Любой. На выбор. Только ты не заслужила ещё.

— Нахал! — она сверкнула глазами.

— Ага… — я ухмыльнулся.

— Что я должна сделать? — она сморщила нос.

— Удиви меня.

— Хам… — она смочила указательный палец слюной. — Сейчас ты у меня так кончишь, что тебе по любому придётся учиться делать сны явью…

Она сместилась ниже и раздвинула мои ноги.

— Приготовься, Па… — сказала она и сунула палец в… Ооофааак!!!

Больше она ничего не говорила. Потому что разговаривать с этой штукой во рту ещё никому не удавалось.

Утром я выглянул во двор из окна кухни, пока Окси, врубив музыку на полную и бегая голышом с лейкой по дому, поливала цветы, я хлебал чай из огромной кружки. Там, где вчера стоял мотороллер, уже сидели на лавочках старушки. На небе ни облачка. Опять жара. Двухколёсный убийца котов и ёжиков припаркован сейчас в прихожей. Вчера после того, как моим криком «Бинго!!!» завершилось высасывание мозгов через член, Окси попросила меня внести Ital-jet в дом:

— А то угонят, суки.

Я на дрожащих ногах, пыхтя и матерясь, втащил эту фигню на третий этаж. Коза такая… после того, что она проделала, ходить еле получается… а тут носи эту перду с мотором…

Я открыл холодильник и, обнаружив кусок колбасы, стал сооружать два бутерброда. Когда процесс подходил к концу, мне показалось, что сквозь музыку я слышу странный звук. Я решил посмотреть, чем там занимается Окси, откусил кусок хлеба с колбасой и чуть не подавился: Окси сама явилась ко мне.

Она вкатила в кухню верхом на мотороллере, в накинутой на голое тело меховой хреновине, концы которой волочились по полу, заглушила движок и радостно сообщила:

— Шубу тут нашла… ПИЗ*ДАТАЯ!!!

Однажды мы с Окси влезли на крышу её девятиэтажки с первыми лучами солнца и не слазили целый день.

Пиво потело в ведре со льдом, а мы, намазавшись кремом, играли в барбекю — выставили будильник на мобиле и переворачивались по его сигналу каждые двадцать минут.

Старая «Спидола» на шести «больших» батарейках исторгала из себя песни по заявкам радиослушателей и новости. Но мы её не слушали.

Мы смотрели на самолёты, заходящие на посадку в областной аэропорт и взлетающие оттуда же.

Мы поедали захваченные с собой бутерброды и швыряли их остатки по машинам, проезжающим по дороге внизу. К трём часам дня лёд в ведре растаял, и до самого вечера мы пили тёплое пиво. В тёплом пиве тоже есть свой кайф. Когда пьёшь пиво с такой девушкой, как Окси, вообще не важно, какой температуры пиво.

Мы разговаривали. Потом молчали. Снова разговаривали. Лежали друг напротив друга и смотрели в глаза.

Мы видели, как солнце садится за далёкие крыши, и считали, за сколько секунд оно исчезнет совсем. А потом, лёжа на спине, смотрели на темнеющее небо и считали появляющиеся звёзды.