Роберт Уилсон - Маски иллюминатов

Это следующая ступень эволюции, ответил Кроули.

Прошлое настоящее будущее — это пустынная улица, обнаженная плоть под звездами. О боже, простонал Бэбкок.

Следующая ступень эволюции, сказал Джойс. Неплохая мысль.

Неужели вы думали, что эволюция остановилась, спросил Кроули. Неужели вы считали, что боль и лишения — вечный удел человека?

Вы хотите сказать, произнес Эйнштейн, что наш мозг может научиться преобразовывать любое ощущение в эротическое удовольствие? В это нелегко поверить.

Наш мозг и так преобразовывает любое ощущение, сказал Кроули. Если он полностью пробужден и осознает свои действия, почему бы ему не реагировать на любое ощущение как на оргазм?

Это и есть то золото, которое искали алхимики, воскликнул Бэбкок. Как я до сих пор этого не понял!

Может быть, мы просто сильно пьяны, сказал Джойс, чувствуя, как его пенис превращается в кактус пейот трилистник гигантский подсолнух пихту ель чайную розу движущийся фургон с надписью КОКАИН ИНТЕРНЭНШНЛ ИНКОРПОРЕИТЕД комету на орбите бесконечные пещеры из розовых голубых фиолетовых морских кораллов 358 Змей есть Мессия ГОСПОДЬ ГОСПОД и БАРД БАРДОВ Ибо Он Будет Править Вечно и БЕСКОНЕЧНО

Муравьи маршировали колонной по девять.

Я связь родства расторг пред целым светом, закричал Бертран де Борн, выпрыгивая из камина с головой в руке, за это мозг мой отсечен навек от корня своего в обрубке этом: два в одном, единый в образе двойного.

Берт, твою мать, держи свой край, заорал Иезекиль Паунд.

Интересно все-таки переживать собственную смерть.

Вакти-вакти-вакти-вакти бум бум, сказала Скрытая Переменная. Хагиос хагиос хагиос ИАО. Кимагу Кимагу Кимагу.

Filia et Pater unus Deus, пропел Кроули. АРАРИТА.

АРАРИТА АРАРИТА АРАРИТА откликнулся из огня Король в Желтом.

Одночасье одночасье одночасье сказала Красная Кобра Желания.

Rectificando rectificando rectificando сказал Бэбкок.

Незаконное и невозможное проникновение, с улыбкой пробормотал Джойс. Любой ребенок ужасно хочет знать, что происходит за закрытыми дверями. Тайна запретной комнаты.

За алтарем, мастурбируя, появился Адам Вейсгаупт в красно-бело-синем цилиндре дядюшки Сэма, украшенном тремя звездами из пояса Ориона.

Я взываю к тебе, сказал Вейсгаупт, ужасный и Незримый бог, живущий в темных закоулках духа АРОГОГОУАБРАО СОТОУ МУДОРИО ФАЛАРТА ООО АЭПЭ о духовное солнце о глаз о вожделение о мой отец о солнце о самодостаточный о наивысший о нерожденный!

Он кончил, хрипя, как человек, на шее которого затягивается петля.

Я семя звезд сказал первый сперматозоид с ликом Отца.

Я огонь который горит но не сжигает сказал второй сперматозоид с ликом Солнца

Я то виден то не виден сказал третий сперматозоид с ликом Кота Шрёдингера.

Они собираются застрелить эрцгерцога прошептал Эйнштейну прямо в ухо какой-то неизвестный голос.

Земля крестьянам заводы рабочим хлеб голодным прокричал Ленин взбираясь на книжный шкаф.

Толпа одобрительно загудела. Поместье Бэбкоков разграблено. Королевская семья убита. Люди с монголоидными лицами совокупляются группами прямо на улицах.

Какой еще эрцгерцог пробормотал Эйнштейн.

Вошел хор рабочих и грянул:

Я провозглашаю диктатуру пролетариата, сказал Ленин, швыряя кирпич в Кота Шрёдингера. Каждый должен срочно научиться играть в шахматы. С капиталистическим Schweinerei покончено. Больше не будет ни мелкобуржуазного субъективизма ни декадентского империалистического идеализма ни додиалектического эмпириокритицизма. Одночасье одночасье одночасье. Вся власть Советам.

Муравьи маршировали уже колонной по двенадцать

Дорогуша, сказала королева Виктория, глотая кирпич. Ты мне всегда верный.

Съешь это с кетчупом, сказал Ленин. Я объявляю о начале пятилетнего плана. Трактор пройдет по миру победным маршем Господа. Обо всем представлять отчет в Центральный Комитет. Круговорот азота в природе впервые остановился. Меньше власти Советам.

Красный оранжевый желтый зеленый голубой синий фиолетовый гоблины весело пляшут.

Съешь это с кетчупом, сказал дьявол булькающим голосом.

Неразумное в погоне за несъедобным, сказал Эдуард III с терновым венцом на голове лютиком в руке и темно-голубой подвязкой на левом бедре. Любовь, что имени стыдится своего. Париж — слишком дорогое место для того, чтобы умереть.