Владимир Лорченков - Шпион вышел вон

Внезапно резко бросается вперед, быстро поднимает что-то, приносит к хозяину. Показывает, ухая и ахая. Циркач поднимает голову.

Мы видим окровавленное удостоверение.

Фотография мужчины лет сорока, худощавый, черноволосый. Похож на Пьера Ришара, только, в отличие от Ришара, мужчина красивый и у него умные глаза. Фотография тоже запачкана кровью.

Надпись внизу. Piere Loti. Еще ниже – l agent secret (секретный агент – фр.). Еще ниже – DGSE (Direction Generale de la Securite Exterieure – разведывательная служба Франции). Надписи все на французском, – который циркач и его шимпанзе (Особенно шимпанзе – В. Л.), конечно, не понимают, но выражение лица мужчины на фото не оставляет сомнений в том, чем он занимается.

Это или чекист или мошенник (что, в принципе, одно и то же).

Присвистнув, циркач встает.

Шимпанзе берет его за руку, тычет лапой в сторону оврага, у которого нашел «корочку».

Вместе осторожно спускаются в овраг, в лучах солнца они выглядят как символ смены поколений приматов.

Снова крупно – удостоверение.

Лицо мужчины на фотографии…

ХХХ

Мы видим парчовую занавеску на окне. Мы слышим дикие крики, не составляющие сомнений в их природе. Причем кричат люди, говорящие на французском языке.

А-а-а-а-а, – кричит женский голос («аа-а-а-а» – фр.).

А-а-а-а-а, – кричит мужской голос («а-а-а-а» – фр.).

А-а-а-а, – кричат они оба («а-а-а-а» – фр.).

Замолкают. Штора отдергивается и прямо в камеру смотрит невысокий, кучерявый мужчина с эрегированным членом (смех, аплодисменты в кинотеатре – В. Л.) . Мужчина отдувается, утирает пот со лба. Мы видим лицо человека, чья фотография была на окровавленном удостоверении, найденном шимпанзе Эрнестом.

Мы видим, что за портьерой – огромный кабинет, портреты с золотыми рамами, стол, кресла…

Кроме мужчины в кабинете – девушка, так что мы сразу оставляем мысль о том, что это мужчина кричал на два голоса. Девушка сидит на кресле. Мужчина очень похож на французского писателя Бегбедера, только ниже, стройнее и у него меньше нос. Еще он похож на президента Франции, Саркози (не согласится сниматься он, тогда наймем Бегбедера – В. Л.).

Девушка в углу кабинета, – прикрывшись лишь гитарой, – проводит по струнам ладонью.

Бреньк, – делает она гитарой.

Хочешь, я почитаю тебе свои стихи? – говорит мужчина.

Бреньк, – делает девушка равнодушно.

Утомленно прикрывает глаза, слабо кивает. Снова проводит ладонью по струнам.

Бреньк, – говорит гитара.

Мужчина, вскочив, бежит через весь зал, распахивает занавески, становится к окну, – сейчас он очень похож на античного атлета, – и декламирует:

Стою один, никем не понят, – говорит он.

Вокруг дебилы и говно, – говорит он.

А тут гляжу, раскрыты двери, и распахнУтое окно, – говорит он.

Я настежь отодвинул занавески, гляжу на Елисейские поля, – говорит он.

И пусть вдали одни каштаны, пред моим взором тополя, – говорит он.

Вокруг дебилы и придурки, одних блядь пидарасов тьма, – говорит он.

Кружат, и рвут мою печенку, погаными своими ртами, – говорит он.

Как будто вместо ртов у них блядь клювы, – говорит он.

Они кружат и кружат надо мной, словно вороны в стихотворении, – говорит он.

Нашего великого поэта Вийона, – говорит он.

В том, где болтаются на виселице повешенные и вороны над ними, – говорит он.

А еще я похож на Прометей, – говорит он.

Прикованного к скале, своей скале на Елисейских полях, – говорит он.

И печень которого клюют пидарасы, леваки и ебанный придурок Франсуа, – говорит он.

Но не наш великий поэт Франсуа Вийон, – говорит он.

А долбоеб и чмо Франсуа Холланд, – говорит он.

Бреньк, – проводил ладонью по струнам девушка, возведя очи к шикарной золотой люстре.

Заткнись, сука, – говорит, не оборачиваясь, мужчина.

Не хватало мне еще чтобы и ты блядь печень клевала, – говорит он.

Мою бедную печень титана, – говорит он.

Положившего себя на алтарь Франции, – говорит он.

Милой Франции, – говорит он.

Которая почернела из-за налетевших на нее черных птиц, – говорит он.

Рвущих, терзающих ее своими ебанными популистскими обещаниями, – говорит он.

И лишь я, только я, один я, – говорит он.

Лишь я, как Прометей и Декарт, стою над схваткой, о-ла-ла, – говорит он.

(Примечание сценариста – разумеется, все это произносится на французском и в рифму).

Мужчина говорит:

А вот еще про любовь, хочешь? – говорит он.

… – не проводит ладонью по струнам девушка.

Ну и хуй с тобой, – обиженно говорит мужчина.