Владимир Лорченков - Шпион вышел вон

Поэтому мы понимаем, что присутствуем в Белом Доме.

Сразу же внизу экрана появляется надпись, набранная тревожно мигающими буквами.

«Белый Дом, Вашингтон, 19 марта 2010 года».

Потом надпись пропадает. Мужчина пьет кофе, женщина берет газету, и читает. Несколько секунд молчания. Женщина улыбается.

Что-то интересное, дорогая? – говорит мужчина.

Интересная история, – говорит женщина.

Поделись, – говорит он.

Шалунишка, тебе даже из глянцевой прессы краткие обзоры нужны, – говорит она.

Ласково смеются, глядя друг другу в глаза. Атмосфера очень интимная, и даже не в сексуальном смысле этого слова. И это при том, что оба они – абсолютно голые (и для своего возраста в приличной форме). Женщина сидит, поджав одну ногу.

Мол, мы с тобой приехали в ресторан, – говорит она.

И пообедали. И кухня была просто супер, – говорит она.

Ну, а потом к нам выходит его владелец, – читает она.

Конечно, это же паблисити! – говорит она.

И оказывается, что владелец ресторана встречался со мной, – говорит она.

Ну, в смысле в молодости, – говорит она.

Я думал, мы все друг другу расска… – с пафосом мужчины, которого Конечно же (и Как Всегда – В. Л.) обманула женщина, говорит он.

Конечно, конечно, дорогой! – произносит она стандартную женскую фразу.

Это же Журнальная история, – говорит она.

Вот поэтому я и завидую Владу, – говорит ворчливо мужчина.

Закрыть бы их всех к ебени матери, – говорит он.

Милый, этот русский Влад, он тиран, – говорит женщина.

Да кто бы блядь спорил, – говорит мужчина.

Ты хочешь быть тираном? – говорит женщина с интонацией школьной учительницы.

Когда речь идет о том, чтобы закрыть «Космополитен», ДА, – говорит мужчина.

Ну ладно, что там дальше? – говорит он.

Значит, мы в ресторане, – говорит она.

Ну и, парень этот, который владелец ресторана, – читает она.

Берет у нас автограф, снимается на память, – говорит она.

Стал бы я сниматься с ебарем своей жены, пусть и бывшим! – говорит негодующе он.

Женщина опускает журнал и смотрит на мужчину Внимательно. Тот краснеет – ну, видимо, – и говорит:

Ну, давай дальше, дорогая, – говорит он.

И уходит, – говорит она.

А потом президент, ну, ты, говорит, – говорит она.

Своей жене, ну, мне, – говорит она.

«Дорогая, если бы ты осталась с этим парнем» – читает она.

«Ты была бы владелицей этого замечательного ресторана», – читает она.

А она, ну, в смысле я, ему отвечает, – говорит она.

«Нет, если бы я осталась с этим парнем», – говорит она.

«Он бы сейчас был президентом США», – говорит она.

Смотрят друг другу в глаза. Тишина. Вдруг раздается щелкание. «Щелк, щелк».

Что еще за дерьмо?! – вздрогнув, говорит мужчина.

Успокойся, дорогой, и не ругайся, – говорит женщина.

Это Родригес, наверное, опять колорадского жука поймал, – говорит она.

Садист ебанный, – говорит он.

Он мексиканец, и ему надо Дать Шанс, – говорит она.

Да я разве против, – говорит он.

Просто он блядь садист ебанный, – говорит он.

Ну так уж и садист… и потом, это же вредители, – говорит она.

Колорадский жук жрет наш картофель, – говорит она.

А нам очень нужно его здесь выращивать? – говорит он.

Милый, мы должны подавать людям пример, – говорит она.

Международные корпорации… ТНК эти, – говорит она.

Мы из-за них совсем забыли вкус нормальной еды, – говорит она.

Дорогая, не преувеличивай, – говорит он.

Уж кто-кто, а мы-то ничего не забыли, – говорит он.

Под словом «мы» я подразумеваю нас, все американское общество, – говорит она.

Наливает мужчине еще кофе, кладет себе на тарелку немного овощей, поливает их оливковым маслом, режет бекон…

Ну хорошо… ну а божьих коровок он почему… Обстригает, – говорит мужчина.

У него было трудное психо-эмоциональное детство, – говорит она.

Родригес наивен, как ребенок, – говорит она.

Не получив нормального образования, и воспитания, – говорит она.

Он изо всех сил пытается сделать нам приятно, – говорит она.

Ему кажется, что таким образом он демонстрирует нам свою Старательность, – говорит она.

И разве он не старается? – говорит она.

Опускает поджатую ногу на пол, а другую, наоборот, поджимает. Мы успеваем мельком увидеть кое-что, что сразу же отсылает нас к знаменитой сцене фильма «Основного инстинкта». Мужчина, тоже увидев Это, застывает.

Э-э-э, – говорит он.

Что? – говорит она.

М-м-м-м-м, – говорит он.

Забыл, – говорит он.