Агата Кристи - Избранное. Том 1

Он помолчал и задумчиво добавил:

— Я дважды в жизни предупреждал убийцу. Один раз в Египте, один раз в другом месте [55] Имеются в виду роман «Смерть на Ниле» — 1937 год и рассказ «Родосский треугольник», 1937. . И в каждом случае убийца решился нанести смертельный удар и не отказался от своих намерений… Может быть, то же самое произойдет и здесь.

— Вы сказали, что есть еще и третий метод, — напомнил ему я.

— А, да. Но он нуждается в невероятной изобретательности. Нужно точно угадать, где и когда будет нанесен удар, и приготовиться выступить на сцену в психологически нужный момент, дабы поймать убийцу, если уж не, как говорится, с руками в крови, то хотя бы когда его намерения не вызывают никаких сомнении.

— И это, друг мой, — продолжил Пуаро, — уж могу вас заверить, дело ужасно трудное и деликатное, и я ни на единый момент не могу гарантировать успеха! Я бываю тщеславным, но я тщеславен не настолько!

— И какой же метод вы намереваетесь применить здесь?

— Возможно, все три, первый наиболее труден.

— Почему? Я-то считал его наиболее легким.

— Да, если знаешь, кто жертва. Но вы разве не понимаете, Хэстингс, что я еще этого не знаю?

— Что?!

Я издал восклицание, не подумав. Потом начал понимать трудности нашего положения. Конечно, серию преступлений должно соединять какое-то звено, но мы не знаем, что за звено. Мотив, жизненно важный мотив отсутствовал. И, не зная его, мы не могли сказать заранее, кому угрожает смерть.

Пуаро кивнул, увидев по моему лицу, что я сознаю сложность ситуации.

— Вот видите, друг мой, это не так-то просто.

— Да, — сказал я. — Понимаю. Вы до сих пор не смогли найти связи между теми случаями?

Пуаро покачал головой.

— Никакой.

Я вновь поразмышлял. В преступлениях A. B. C. сперва казалось, что мы имеем дело с алфавитным комплексом [56] Имеется в виду роман «Убийства АВС», 1935 год. , хотя на самом деле, как выяснилось, все было совершенно иначе.

Я спросил:

— Вы совершенно уверены, что нет никакого, пусть даже скрытого финансового мотива… ничего, к примеру, такого, что вы нашли в деле Эвелин Карлайл? [57] Имеется в виду роман «Печальный кипарис», 1939 год.

— Нет. Можете быть совершенно уверены, мой дорогой Хэстингс, что я в первую очередь искал финансовую выгоду.

Что ж, истинная правда. Пуаро всегда в отношении денег был настоящим циником.

Я снова погрузился в размышления. Какая-то вендетта? Такое решение больше соответствует фактам. Но даже тогда по-прежнему отсутствует связующее звено. Я вспомнил когда-то прочитанную историю о серии, казалось бы, бесцельных убийств — выяснилось, что жертвы были присяжными, а преступления совершил человек, которого они осудили. Мне подумалось, что, может быть, что-то подобное кроется и в этом случае. Стадно сказать, но я попридержал идею. Она бы послужила, как говорится, прекрасным пером к моей шляпе, если бы я мог предоставить Пуаро верное решение. Так что я просто спросил:

— А сейчас не скажете ли вы мне, кто X?

К моей великой досаде, Пуаро очень решительно покачал головой.

— Вот этого, друг мой, я вам не открою.

— Чепуха. Почему нет?

В глазах Пуаро вспыхнул огонек.

— Потому что, mon cher, вы по-прежнему тот же самый старый Хэстингс. По-прежнему ваше лицо выдает все, о чем вы думаете. Поймите, я не желаю, чтобы вы сидели, вытаращив на X глаза и разинув рот — на лице у вас ясно написано: «Неужели… неужели я смотрю на убийцу?».

— Вы не должны отказывать мне в способности чуток попритворяться при надобности.

— Когда вы пытаетесь притворяться, результат еще более худший. Нет, нет, mon ami, мы должны вести расследование инкогнито — вы и я, И вот когда мы атакуем, то атакуем наверняка.

— Вы — упрямый старый дьявол, — сказал я. — Мозги у меня неплохо работают в отношении…

Я смолк, потому что раздался стук в дверь. Пуаро сказал: «Войдите», и на пороге появилась моя дочь Джудит.

Я бы хотел описать Джудит, но описания никогда мне не удавались. Джудит — высокая, у нее гордая посадка головы, ровные темные брови и прелестная линия век и подбородка… Строгая и суровая. Она серьезная и чуть-чуть презрительная и, по-моему, в ней всегда было что-то трагичное.

Джудит не подошла и не поцеловала меня… она не из тех. Она просто улыбнулась и сказала:

— Привет, отец.

Ее улыбка была робкой и немного смущенной, но я почувствовал, что, несмотря на сдержанность, она была рада меня видеть.

— Ну вот, — сказал я, чувствуя себя немного глупо, как всегда бывало, когда мне доводилось общаться с представителями молодого поколения. — Я приехал.