Юн Линдквист - Звездочка

Еще немного, и она переступит грань. Сцепив руки, будто сдерживаясь, чтобы не пустить их в ход, Леннарт сказал:

— Повторяю в последний раз, Лайла. Если хоть один человек узнает, что девочка у нас, нам придется ее отдать. Так что никаких осмотров, мы не можем этого допустить. И к тому же… Предположим, с ней не все в порядке, и что, по-твоему, сделают врачи? Дадут волшебную таблетку? А может, просто упекут ее в лечебницу? Чего ты вообще добиваешься?

Последняя фраза, хоть и звучала как вопрос, на самом деле означала: «Ты просто выжила из ума!» Леннарт опустил руки, а потом снова сложил их на груди. Лайла промолчала.

Возможно, он прав. Действительно, чего она добивается? Чтобы девочку осмотрел врач? Чтобы ей назначили лекарства? Задумавшись, Лайла поняла, что хочет одного: пусть ребенка посмотрит специалист и скажет, что с ней все в порядке. А если нет, то пусть поставит диагноз. Тогда Лайла будет знать, что ничего сделать нельзя. Пусть так, но лучше она будет знать.

Прошло еще две недели, и Леннарт отправился в Стокгольм. Запись альбома была на финальной стадии, и в студии требовалось его присутствие. Снег успел растаять, но температура в последние дни снова опустилась ниже нуля, и земля в саду покрылась коркой льда. Теперь следов не останется, а малышке необходим свежий воздух.

Каждый раз, когда Лайла одевала девочку для прогулки, становился для нее настоящим праздником. Только в эти моменты, возясь с застежками на комбинезоне или поправляя шапочку, она ощущала настоящую близость с ребенком — чувство, которого она обычно была лишена. Натягивая на маленькую ножку носочек, аккуратно расправляя ткань на каждом пальчике, она ловила себя на мысли, что любит малышку.

Не то чтобы Лайла была безразлична к ребенку в другие дни, но именно в процессе одевания между ними возникала взаимность, которая чаще всего отсутствовала. Обычно девочка не отвечала на ее нежность. Она разве что могла потрогать пальчиками лицо Лайлы, но даже это она делала со свойственной ей сосредоточенностью, будто изучая, как оно работает. Одевая малышку, Лайла обращалась с ней как с вещью, которая требует очень бережного отношения.

Лайла подхватила девочку и вынесла ее на улицу, где поставила на нижнюю ступеньку. Держа ее за вытянутые над головой ручки и каждый раз приподнимая, она помогала ей подниматься по лестнице.

Земля была покрыта льдом, кое-где лежал смерзшийся снег. Лайла повела девочку к беседке, окруженной голыми ветвями сирени.

— Смотри, Малышка, это — снег.

Они с Леннартом так и не придумали ребенку имени. Раз крестить ее не придется, да и в газетах ничего о ней не значится, то и решение об имени может подождать. Лайла слышала, что муж тоже называет девочку Малышкой, когда обращается к ней. Так тому и быть.

Они посидели немного в беседке. Лайла показывала Малышке веточки и сухие листочки. Потом она решила пройтись немного по саду. Девочка с трудом ковыляла по скользкому льду, поддерживаемая Лайлой, которой тоже приходилось нелегко — от холода колено совсем отказывалось работать. Поэтому они обе передвигались очень медленно.

До дома оставалось метров двадцать, не больше, когда Лайла услышала рев мотора, который тут же узнала. Мотоцикл Джерри. Схватив ребенка в охапку, она засеменила к лестнице в подвал, но через пару шагов резкая боль пронзила колено, и она, поскользнувшись, повалилась на лед ничком. Падая, Лайла успела повернуться так, чтобы приземлиться на бок и не придавить девочку. При этом она ударилась головой, и в глазах потемнело, а руки разжались сами собой.

Как в тумане Лайла слышала приближающийся рев мотора. Вот он стих, щелкнула подножка мотоцикла, заскрипели шаги. Глаза постепенно снова стали различать свет: вот комок снега у самого носа, вот лед, а вон там голубая шапочка Малышки. Вдруг прямо перед глазами возникли мотоциклетные ботинки Джерри.

— Мам, что за дела? И откуда тут ребенок?

Сидя за рулем по дороге домой, Леннарт с удивлением отметил, что впервые за долгое время доволен тем, как прошел его рабочий день в Стокгольме. На этот раз все сложилось как нельзя лучше.

Запись нового альбома уже подходила к концу, когда звукозаписывающая компания решила привлечь нового продюсера. Увидев неуклюже ввалившегося в студию паренька в желтых солнцезащитных очках, Леннарт подумал, что все пропало, теперь уже наверняка. Однако, к его изумлению, молодой продюсер похвалил работу Леннарта, сказав, что это современная версия «мотаунского звучания» [3] От названия компании «Тамла-Мотаун», основанной в Детройте в 1959 г. и специализировавшейся на «черной» музыке — ритм-энд-блюз, соул. и ему нравится «прикольный винтажный налет». Паренек включил в трек-лист две дорожки, ранее отвергнутые, и теперь выходило, что Леннарт значился автором целых трех песен на диске. Более того, одну из них запланировали выпустить в качестве первого сингла.