Юн Линдквист - Звездочка

— Ты хорошо поешь, — произнес нависающий над Терез парень. — И через пару недель будешь тут выступать, разве нет? — спросил он, указывая на Скансен. — Разве нет? — повторил он с ударением на каждом слове, потому что Терез молчала.

Еще когда парни окружили их, Тереза подумала о Максе Хансене, но отмела свою догадку, уж слишком жестко с его стороны. Значит, она все-таки права. Он нанял бандитов, чтобы добиться эффекта, какого не мог добиться своими угрозами.

Терез продолжала молчать, и тогда парень схватил ее под руки, поднял без всякого усилия и прижал к ограде. Ее лицо было на одном уровне с его лицом, а ноги болтались в воздухе сантиметрах в двадцати от земли. Тереза попыталась подняться, но охранявший ее горилла положил лапищи ей на плечи и прижал, пофыркивая, будто успокаивал лошадь. Девчонки, завидевшие их издали, перешли на бег, но им оставалось еще метров сто.

Парень тряхнул Терез, снова прижав ее к ограде так, что послышался металлический звон.

— Разве нет?

В ответ Терез обнажила десны.

— Рычи сколько угодно, — рассмеялся парень. — Ну что, сделаешь, как я скажу? Отвечай!

Он затряс Терез так, что ее голова ударялась о металлическую сетку. Слезы ярости навернулись Терезе на глаза. Она вцепилась в руки удерживающего ее парня, но ему хоть бы хны. Она готова была кричать, царапать, драться до последней капли крови, но ей даже не дают подняться на ноги. Невыносимо!

— Да! — закричала она. — Да, она придет! Отпусти ее!

— Мне нужно, чтоб ты сама это сказала, малютка, — произнес парень. — Ну что, сделаешь, как я тебя прошу? Вежливо прошу!

Тут к ним подбежали две Анны, Миранда, Сесилия и Ронья. Третий парень, до этого просто стоявший рядом, перегородил им путь со словами:

— Тише, тише. Стоим тут и спокойно ждем.

Ронья попыталась врезать ему по коленной чашечке, но промахнулась, и парень схватил ее и повалил на траву. Оставшиеся четыре девочки остановились в нерешительности, глядя на Терез, которая кивнула и проговорила:

— Да, я буду петь.

Через мгновение ее челюсть сомкнулась вокруг брови качка. Прорезавший воздух вопль заставил всех замереть. Друзья качка с открытым ртом уставились на происходящее у ограды. Парень завертелся, будто в танце, пытаясь оторвать девчонку от себя. Ему удалось это сделать лишь ценой кусочка своего тела.

Терез выплюнула что-то на землю, а парень продолжал держать ее на вытянутых руках, пока кровь заливала ему глаз.

Взвыв, словно раненое животное, качок со всей силы швырнул Терез об ограду. Она мягко ударилась об эластичную решетку и сползла вниз. Парень собрался пнуть ее в живот, но другой успел его остановить:

— Эй, нас просили поосторожней!

Сдержавшись, качок зажал ладонью разорванную бровь и довольствовался тем, что носком ботинка перевернул Терез на спину, после чего схватил ее одной рукой между ног и прошипел:

— Постерегись! Я еще, может быть, вернусь, чтобы основательно с тобой поразвлечься.

А потом они ушли. В спины им неслись проклятья и пустые угрозы, в основном со стороны Роньи и Терезы, но они спокойно ушли. Девочки сгрудились вокруг Терез, у которой треснула губа. Ее рот был полон слюны и крови, и она извивалась под этой массой рук, тянущихся к ней, чтобы погладить, вытереть, поддержать.

— Прекратите меня трогать, — закричала наконец она, закрыв ладонями лицо.

Только тогда все убрали руки и остались стоять рядом, не зная, чем помочь.

— Черт! Гребаные подонки! — негодовала Ронья. — Ведь нас было больше, чем их!

Оторвав одну из нижних веток дерева, она начала хлестать ею ствол, изрыгая ругательства и трясясь, будто в судорогах. Тереза решила, что сейчас все закончится форменной истерикой, но уже минуту спустя Ронья отбросила ветку в сторону, постучала по голове кулаками, опустила руки и с силой выдохнула. За это время успели подтянуться остальные девочки. Они наблюдали за этой вспышкой гнева, повесив голову. Кое-кто стоял, поглаживая кусочки волчьей шкуры, будто они утешали самих себя, просили прощения. Ронья, руки которой еще дрожали, наконец уселась на покрывала.

— Разве нет? — угрюмо сказала Тереза.

Они уже несколько раз обсуждали, что им нужно провести вместе целые выходные, и сейчас стало ясно: это совершенно необходимо. Они могут сколько угодно называть себя волчьей стаей, но, когда понадобилось выступить сплоченно, как настоящая стая, они все разделились, снова превратившись в маленьких испуганных девочек. Больше нельзя такого допустить.