Юн Линдквист - Звездочка

Тогда он снова прибегнул к тому же принципу. Купив упаковку пива, Макс уселся на скамейку, стоящую в нескольких метрах от подъезда, где жила Тора. Лучшая маскировка — быть у всех на виду. Мимо развалившегося на скамейке пьяницы люди обычно проходят, даже не подняв на него глаз. Высидеть дольше пары часов в день ему не удавалось, но Роберт сопровождал его в каждой вылазке, и Макс надеялся, что когда-нибудь ему повезет.

Пять дней подряд слежка не давала результатов: ни Тора, ни Джерри из квартиры не выходили. Он видел, что в подъезд заходят девочки подросткового возраста, а потом замечал их в окне. Силуэт Торы тоже иногда мелькал среди других. Макс сделал вывод, что Джерри куда-то уехал.

Периодически ему кто-нибудь звонил. Его бывшие протеже, старые знакомые — все вдруг захотели узнать, как у него дела. Наверное, прошел слух, что он — агент Торы Ларссон, и все решили возобновить с ним контакт. Он часто слышал в трубке звон бокалов и обрывки чужих фраз, люди звонили ему, скучая в ресторане или баре, в их голосах звучала наигранная любезность.

Сидя на скамейке и коченея от холода, Макс отвечал на их звонки, рассыпаясь во взаимных любезностях, но держал трубку подальше от уха и презирал их всех. Они — тупое стадо, которое мчится к пропасти в едином порыве.

Макс поднял банку с ледяным пивом, салютуя Торе Ларссон. Ее он тоже ненавидит, но к ней он хотя бы преисполнен уважения. Их связывает невидимый кровавый след, который идет от его ног к ее подъезду, в ее квартиру, в ее тело. Макса передернуло, когда он подумал об этом.

На шестой день наконец случилось то, чего он так долго ждал. Из подъезда вышли Тора с уродиной. Макс обхватил ладонями банку с пивом и уставился себе под ноги, будто он слишком пьян, чтобы поднять голову. Девочки прошли всего в паре шагов от него и направились в сторону метро. Выждав несколько минут, Макс вошел в подъезд и поднялся на последний этаж.

Закоченевшими руками он достал из кармана свой талисман и прижал его ко лбу. А потом дернул ручку двери — не заперто. На мгновение Макс застыл, глядя на распахнувшуюся перед ним дверь, опасаясь, что это ловушка. Ему просто не может так повезти!

Набравшись духу, Макс вошел в прихожую и закрыл за собой входную дверь. «Эй, кто-нибудь есть дома?» В ответ тишина. Не теряя времени, Макс направился в гостиную и подошел к компьютеру. Увидев, что он выключен, Макс от досады закусил губу. Он нажал на кнопку включения, приговаривая: «Ну давай, пожалуйста, ну давай же…»

Но тут удача отвернулась от него, потому что компьютер запросил пароль. Макс попробовал набрать сначала «Тора», потом «Тесла», перебрал еще парочку вариантов, пока наконец не выбил, зло стуча по кнопкам, «чертпобери», но и это проклятье не сработало. Тогда Макс выключил компьютер и стал обыскивать квартиру.

В сумке, валявшейся на полу в прихожей, он нашел то, что искал. Макс сразу узнал дешевенький mp3-плеер, который видел на встрече с Торой. Его прошиб пот, когда он нашел песню «Лети» и еще около двадцати песен, объединенных рубрикой «Терез». Вставив наушники и быстро их прослушав, Макс с удовлетворением заключил: вот его золотая жила.

Но почему «Терез»?

Запихав плеер в карман, Макс в нерешительности остановился перед входной дверью. Если девочки уехали куда-то на метро, у него еще есть время до их возвращения.

«Терез»?

Возможно, это единственный шанс узнать побольше о девчонке, которая завладела его жизнью. Расстегнув куртку, Макс запер дверь изнутри и пошел осматривать квартиру, но уже другими глазами.

В комнате, которая, судя по всему, была спальней Джерри, в тумбочке у кровати Макс нашел документы на продажу дома. Дом достался Джерри от его родителей, Леннарта и Лайлы Сёдерстрём. В лежащем в той же папке свидетельстве о смерти значилось, что они умерли в один и тот же день. Имя Леннарт Сёдерстрем показалось Максу знакомым, но он не смог вспомнить, кто это. Явно связан с музыкальной сферой. Макс сделал себе мысленную пометку: потом нужно будет проверить.

В ящиках письменного стола он обнаружил старые счета, договор о съеме квартиры, выписки со счетов, свое первое письмо Торе и другие бумаги. Ничего примечательного, за исключением очевидного факта — не было ни одного документа, в котором бы упоминалась Тора. Никаких школьных аттестатов, грамот — ничего.

Комната Торы выглядела по-спартански. Будто это ее временное убежище. Кровать, проигрыватель для дисков, музыкальная коллекция, детские журналы, вот и все. На тумбочке у кровати лежало удостоверение Торы. Макс взял карточку в руки и пригляделся повнимательней.