Лили Вайт - Серийный убийца (ЛП)

Я потерял всего себя. Растворился в ощущениях и власти, ощущая борьбу ее тела подо мной.

Кончая, я усилил свою хватку на ее горле и укусил ее за сосок так сильно, как только мог. Я почувствовал кожу под моими зубами и деформацию ее шеи под моей рукой. Она пыталась кричать от боли и страдания, но не могла; уверен, ей было не до оргазма в тот момент. Все, что ей удалось сделать, был теплый вздох, пока я заполнял ее своим семенем. Она умерла еще до того, как я излил последнюю каплю.

Я упал на нее сверху, ее тело было вялым, а голова откинулась в сторону. Она была так красива в тот момент, чрезвычайно спокойная и безмятежная, от этого я почти что снова кончил. Я чувствовал, как слезы струились из моих глаз от остроты ощущений происходящего.

Погладив ее по щеке, я выплюнул сосок изо рта, схватил его с простыни и погладил, прекрасная маленькая выпуклость переходила в кроваво-зубчатую ареолу.

Часть меня была шокирована собственными действиями, но по большему счету я был очарован и держал себя полностью под контролем.

Я лежал рядом с ней, мои руки бегали по ее остывающему телу, пока я не понял, что необходимо избавиться от нее. Если бы я только мог сохранить ее, сделать из нее чучело, сберечь ее великолепные формы, чтобы иметь возможность к ним прикоснуться.

Той ночью я встал и, смотря на ее раскинутое на кровати тело, дрочил. Я должен был кончить снова. Покатывая ее сосок между большим и указательным пальцами, я закончил свой безумный поступок.

Охваченный чувством срочности, я положил ее сосок в пластиковый пакет с застежкой и сунул его в заднюю часть морозильной камеры. Решив исследовать некоторые способы сохранения кожи, по крайней мере, имеющегося небольшого кусочка, после того как утилизирую ее труп.

Слава богу, она была небольшой, а я был, да и есть, здоровым мужчиной. Я возвышался над ней в жизни на добрый фут, мое тело было накачанным и мускулистым.

Мертвой, она была легкой как перышко, не больше ста десяти, ну может ста пятнадцати фунтов. Ну и минус вес соска, конечно. Думая об этом я улыбнулся.

Я завернул ее в имеющийся у меня брезент. До этого я не понимал, зачем купил эту штуку месяцами ранее, во время последнего визита домой, возможно, какая-то часть моего мозга уже тогда могла предвидеть мои позывы и желания, и решила сделать кое-какие приготовления для меня.

Я затолкал тело и брезент в огромный полиэтиленовый пакет для мусора. Когда я сделал с ней это, то все выглядело словно пакет с мусором, не более. Я хотел было выбросить ее в мусорный контейнер около моего дома, но колебался, опасаясь, что ее могут обнаружить так близко к моей квартире.

Я сожалел о своих поспешных эякуляциях, и почти запаниковал при мысли, что из-за этого меня могут связать с убийством. Я был так глуп, оставляя слишком много улик на теле. Мысль о том, чтобы быть взаперти была мне ненавистной, так как уже тогда я жаждал возможности повторить сделанное.

По сути, девушка просила об этом. Не только я был виновен. Она нашла меня, поняла мою природу и последовала за мной домой. Некоторые женщины, особенно самые красивые, ищут трагедию. Они желают покончить с жизнью прежде, чем состарятся и исчезнут в никуда.

Они находили меня и, таким образом, оставались увековеченными, умерали все еще красивыми и значимыми. До семейных проблем, детей, счетов… до того как тяжесть жизни навалится на них и измельчит в прах.

Я ездил в течение многих часов и остановился в Вашингтоне, где-то к северо-востоку от горы Ренье, на какой-то лесозаготовочной дороге. Было тревожно, что я не знал эту местность, но мне следовало избавиться от девушки.

На своем Range Rover я подъехал к узкой тропке. К тому времени уже появился дневной свет, но, к счастью, уже какое-то время мне никто не встречался.

Я остановился, открыл дверь и осторожно закрыл ее. Я знал, что звук хлопка закрывающейся автомобильной двери слышен в лесу на мили.

Вытащив пакет, я аккуратно затащил ее на несколько футов в подлесок, и лишь там выудил из мешка. Она вывалилась, брезент ослабился, и я развернул его, позволяя ее телу со стуком приземлиться на небольшую насыпь.

С одной стороны я проклинал свою ДНК, оставленную внутри нее, и вздрагивал при мысли о том, что могу быть пойман, но с другой – я был в восторге оставить ее здесь. Она была голая, ее удостоверение личности осталось у меня дома. Я знал, что непогода и животные сделают свою работу до тех пор, пока ее останки будут найдены каким-то любопытным туристом.