Майкл Куни - Судный день в Англии

Киз еще раз взглянул на оторванную обложку с рисунком. Это был его первый конкретный шаг на пути к «Судному дню». Киз считал, что Крэнби, действительно, рассказал все, что знал. У Киза мелькнула мысль, что Крэнби, вероятно, шантажировал Юлиана Френча, в результате чего и взлетел столь стремительно по служебной лестнице. Но подобная криминальная деятельность мало трогала Киза, если, конечно, за ней не стояло новое предательство. Чтобы раз и навсегда определить дальнейшие намерения Крэнби, Киз решил использовать наиболее подходящий в данном случае метод — выполнить свои щедрые обещания. Пока не узнаешь всей правды, не тронешься с места, а деньги, он это знал по опыту, всегда открывали путь к истине.

— Вы можете забрать все эти деньги, — начал Киз, — но учтите, если вы рассказали не все, вас разыщут и ликвидируют. — Он открыл дверь, собираясь покинуть приемную.

— Когда-нибудь эта история наделает много шума, — проговорил Крэнби за его спиной. Киз остановился, оглянулся и медленно притворил дверь.

— Продолжайте! — произнес Киз. Вид у Крэнби был хитрый и самоуверенный. — Что вы хотите этим сказать? — поинтересовался Киз, и Крэнби стал еще увереннее.

— Ну, хочу сказать, что газеты очень любят смаковать всякие «остренькие штуки». Разве не так? Разумеется, это может произойти лишь в том случае, если мне не повезет, но не похоже, чтобы это случилось, верно? — Он запер первый чемодан с деньгами и понимающе улыбнулся.

— Вы ошибаетесь, — сказал Киз, — ни одна газета не опубликует ваших откровений. Они автоматически получают гриф «Д», и любой редактор, взявший их в руки, практически совершит коммерческое самоубийство.

Крэнби застегнул чемодан, продолжая улыбаться.

— Разумеется, — заговорил он, — газеты Флит-стрит на это не пойдут, а как насчет зарубежной прессы?

Киз вздохнул, вернулся к столу и достал из кармана ручку и блокнот.

— Назовите вашего ближайшего родственника, — сказал он. — Как его имя?

— Это моя дочь, — ответил Крэнби. — Она живет в Суссексе. Дадли часто бывал у нее…

— Это мне известно, — произнес Киз, аккуратно записывая. — У нас уже есть ее адрес. Если помните, она нам сама его сообщила.

После этого, наклонив голову и убирая в карман блокнот, Киз спросил как можно более безразличным тоном:

— Так когда, говорите, вы стали управляющим работами?

— В первую неделю февраля, а что? Какой-то странный вопрос вы задаете.

Именно в то время, когда сын сообщил Крэнби о «мистере Глассе». Раз уж Крэнби однажды пошел на шантаж…

Полминуты Киз постоял молча, размышляя о дальнейших возможных поступках Крэнби. Его рука неохотно опустилась в правый карман плаща.

— Мне очень жаль, Крэнби, — произнес он.

И сделал один-единственный выстрел.

…Из сообщения ГРУ стало известно, что Британия может определить местонахождение «Судного дня». Когда я приду к власти, вам известно, какого рода политику я буду проводить в жизнь. Англия — пройденный этап. Ее гибель может послужить предупреждением остальным нашим врагам…

Сверившись со списком, Киз нажал кнопку, и стол начал вращение. Перед Кизом появилось досье на Юлиана Френча.

Место рождения — Форт-Вильям. Образование — Харроу и Кембридж, впоследствии — Гейдельберг (в тот же год, что и Лайонел Плюм). Хобби — охота, рыбная ловля.

Киз открыл досье на странице, где фиксировались замечания и проступки. Она была чиста. Взяв в руки увеличительное стекло, он принялся внимательно ее разглядывать: лист был покрыт тонким слоем фарфоровой глины, что не позволяло делать на нем исправлений, не оставив следов. Впрочем, подчисток не было. Это было запрещено. Изъятие этого листа каралось немедленным увольнением. Однако страница замечаний в деле Юлиана Френча была значительно белее, чем все прочие. Кто-то, имеющий доступ к досье, заменил страницу.

Киз набрал номер премьер-министра.

— Необходимо немедленно арестовать Генерального директора Службы безопасности за подделку материалов досье, — заявил он.

— А в чем дело? — послышался в трубке раздраженный голос премьер-министра. — Лайонел Плюм похищен, и, я думал, вы об этом знаете. Не пойму, если он действительно работал на русских, зачем им его похищать?

— Действительно, незачем, — согласился Киз и положил трубку. Не было смысла русским похищать своего собственного агента. Следовательно, оставался Синь.