Майкл Куни - Судный день в Англии

— Задание ясно. Конец связи. Радио выводим из строя.

Сняв наушники, она выстрелила радисту в лицо и затем рукояткой пистолета разбила вдребезги контрольную радиопанель.

— Вы должны умереть, — сказала она, посмотрев на Киза, и затем, повернувшись к «бизнесмену», пояснила: — Он не умрет легкой смертью. Генерал Синь приказал выкинуть его за борт.

— Послушайте, — заговорил Киз, обращаясь к азиату, — вы совершаете роковую ошибку. Мисс Джонкин, которую вы захватили, не знает ничего нового для генерала Синя. Когда ваша ошибка выяснится, вам придется дорого за нее заплатить. Советую вам отпустить нас и использовать возможность скрыться самим. Прикажите пилоту изменить курс на Рим, и я гарантирую вам политическое убежище в Англии.

«Бизнесмен» направил пистолет в сторону Киза.

— Откройте люк аварийного выхода, — скомандовал он скрипучим голосом. — Вы должны покинуть самолет. На такой высоте давление вам не страшно. Если вы не покинете самолет, пока я сосчитаю до семи, я вас пристрелю. Начинаю считать.

Будь это голливудский триллер, Киз сейчас быстро нагнулся бы, швырнул чем-нибудь в азиата и в один миг изменил бы ситуацию. Но у Киза не было в руках оружия, а у этих людей было. Если он немедленно не подчинится, его пристрелят. Ясно, как божий день. Киз начал открывать аварийный люк. Если они не выстрелят в него в момент прыжка, то есть один шанс из миллиона, что он останется жив. Если же он останется здесь, то умрет наверняка. Единственное, что он еще может здесь сделать, это спасти Шерри Джонкин от пыток Синя.

Выход, наконец, был открыт, и в кабину ворвался поток холодного ночного воздуха. Действуя инстинктивно, Киз схватил девушку. Азиат выстрелил, и в ту же секунду Киз толкнул ее на пистолет. Удивленный, недоуменный взгляд Шерри Джонкин, замеченный Кизом, словно обжег его до самого сердца, когда он головой вниз нырнул под завывание ветра в кромешную тьму ночи.

…При наблюдении за маневрами НАТО в районе Таранто в 05.05 часов замечены непредвиденные воздушные маневры вблизи судна «Бутл Бой», которое в числе нескольких торговых судов в настоящее время принимает участие в…

Все время падения Киз был в полном сознании. Казалось, этот свободный полет никогда не кончится. Сперва он даже заметил в небе огни удалявшегося «боинга», вскоре исчезнувшего из виду. Он вытянул руки перед собой и падал головой вперед, словно управляемая ракета, все ниже и ниже, навстречу едва различимому внизу морю. Киз молился, чтобы это действительно оказалось море. Потом Киз понял, что ему спас жизнь мощный порыв ветра с суши, изменивший положение его тела под углом к поверхности воды примерно за пятьдесят футов до удара.

Удар о воду оказался не сильнее, чем тогда, когда Киз нырял с Мексиканского утеса в залив Акапулько. Единственное, что его напугало, это отсутствие света и полная темнота, подступившая со всех сторон. Он не мог понять, делая редкие, сильные гребки, плывет ли он по направлению к поверхности воды или же забирается еще глубже в толщу вод Средиземного моря.

Казалось, его легкие вот-вот лопнут, как вдруг он выскочил, словно пробка, на поверхность воды, судорожно хватая воздух ртом, истерично смеясь и еще не веря в свое спасение. Однако радость его была преждевременной. Шансы выжить в открытом море, в темноте и холоде без спасательного жилета были ничтожно малы. Впрочем, страх смерти ненадолго сковал мозг Киза. К нему вернулось самообладание, и мысли об угрозе «Судного дня» укрепили его волю к жизни.

Таранто был примерно милях в пяти. Вопрос: с какой стороны? Киз освободился от куртки и почувствовал резкую боль в плече, наверное, ударился о край аварийного выхода при прыжке. Затем он снял брюки и ботинки.

На небе не было ни одной звезды. Ориентироваться было не по чему. Пожалуй, справа от него бархатная тьма была чуть бледнее. Если это признак рассвета, следовательно, итальянский берег в той стороне. Киз поплыл на боку, полагая, что это уменьшит боль в левом плече. Вскоре она несколько притупилась, и он плыл, мысленно считая — раз, два, и раз, два, — чтобы сохранить темп. Раз, два, и раз, два… Ему казалось, что он плывет уже десять миллионов лет, оставаясь при этом на одном месте.

Спасение пришло неожиданно.

— Ты не слишком далеко заплыл, рыба-кит?