Шон Блэк - На крючке

Она не могла оставаться в той же позе, значит, осталось одно. Она должна свалиться на деревянный пол лицом вниз. Кэрри изогнулась, защищая нос и рот, но сильно ударилась головой. Раздался громкий и гулкий звук. Похоже на гром, но скорее всего, результат столкновения виска с твердым полом.

Пульсирующая боль разошлась от виска к шее и дальше, вдоль всей руки. Кэрри несколько раз глубоко вздохнула и перешла к следующей части плана, мысленно представляя себе каждое действие.

Она передвинулась по полу, отталкиваясь локтем и коленом. Под таким углом очертания комнаты казались размытыми и искаженными. Потом нога почувствовала упор, и Кэрри обнаружила – отталкиваясь, она может продвигаться на десять, а то и двадцать сантиметров за раз. Между толчками она делала два глубоких вдоха. На третий она снова отталкивалась.

Уследить за временем оказалось нелегко. Мысль о возвращении Галта ускоряла его, пульсирующая боль в виске замедляла. Неважно: ей нужно только считать до трех и не забывать дышать.

Дверь в кухню осталась открытой. Кэрри убедилась в этом, прежде чем отправиться в свое эпическое путешествие через комнату. Вход в кухню отметили кафельные плитки под щекой. Кэрри остановилась и повернулась на спину. Она рассматривала снизу кухню и искала ящик, где могут лежать столовые приборы. Нож.

Единственный кухонный столик стоял вдоль стены. В нем было три ящика, равной глубины и примерно пятнадцать сантиметров в ширину. Кэрри попыталась перевернуться, чтобы подняться на корточки, но это оказалось гораздо сложнее, чем она думала. На диване разница высоты с полом позволяла опустить ноги. Сейчас, когда она лежит на полу, такой вариант не пройдет.

Кэрри перестала ворочаться и попыталась еще раз все обдумать. Где-то рядом тикали стенные часы.

Стена. Вот оно. Кэрри нужно во что-то упереться. Она немного сдвинулась назад, пока не уперлась головой в гипсокартон. Девушка продолжала пятиться, потихоньку прижимаясь к стене; основную работу делали бедра и икры. Потом ее плечи оперлись на стену. Ощущение поверхности за спиной помогло Кэрри, и вскоре она уже сидела на пятках. Последним усилием она дернула руками, одновременно напрягая икры. Теперь она снова вернулась в то положение – наполовину стоя, наполовину сидя на корточках.

Боль в ножных мышцах была практически невыносимой. Кэрри знала: если она на какое-то время остановится, то не выдержит и упадет на пол.

Она прошаркала к первому ящику. Руки оказались как раз на нужном уровне. Кэрри захлестнула волна возбуждения. Она подцепила ручку пальцами и выдвинула ящик.

Кроме вкладыша – куска выцветших желтых обоев – в ящике ничего не было. Возбуждение сразу остыло, сменилось жалостью к себе. Кэрри прогнулась и едва не потеряла равновесие.

Еще три шаркающих шага. Второй ящик. Он открывался хуже, дурной знак. Но когда ящик открылся, Кэрри получила свою награду – маленький нож для овощей с лезвием сантиметров в десять.

Она залезла в ящик кончиками пальцев и подцепила рукоятку ножа. Минута мучений, и у нее в руке нож, лезвием к себе. Кэрри начала пилить веревку, которая стягивала путы на руках и ногах.

Пот стекал по лбу, жег глаза, мешал видеть. Но Кэрри продолжала пилить. У нее есть задача, есть цель, нечто, на чем можно сосредоточиться. Эта цель даже может вернуть жизни смысл. Если Кэрри переживет ночь.

Волокна веревки рвались, и сердце Кэрри забилось быстрее. Она ждала звука подъезжающей машины. Но тут веревка лопнула, Кэрри выпрямила спину и встала. Нож упал на пол. Но теперь ей нужно всего лишь нагнуться и подобрать его.

Сейчас перед ней встал выбор. С чего начинать: с рук или с ног? Кэрри подумала о силе Галта и словах Лока, который часто называл свою работу «организацией отхода», и решила сначала разрезать веревку на лодыжках.

Через пять минут, припрятав нож и все еще со связанными руками, Кэрри выскочила на улицу, в грозу. По лицу бежал сладкий дождь. Внезапно ее охватил восторг – она вырвалась, она перехитрила Галта.

Кэрри, оглядываясь, пошла в сторону деревьев, укрытия. Неподалеку на склоне стоял большой дом. Дом поразил Кэрри. Все это время кто-то находился всего лишь в тридцати метрах от нее. Знают ли они, что здесь творится? Замешаны ли? Смогут ли ее увидеть?

Эта мысль так напугала девушку, что она вернулась на подъездную площадку дома и пошла к дороге. Она промокла до нитки, волосы облепили лицо, руки и ноги болели, сердце колол страх нового пленения, но Кэрри, отбросив все это в сторону, чувствовала себя живее, чем когда-либо в жизни.