Чеви Стивенс - Родная кровь

– Надеюсь, у этого поклонника достаточно одежды.

Не сдержавшись, я рассмеялась. На самом деле я постоянно ношу футболки Эвана, особенно если он уезжает с группой туристов на базу в Тофино. Эта база расположена в трех часах езды от нашего дома в Нанаймо, прямо на западном побережье острова Ванкувер. Когда Эван проводит туристов по маршруту, я ношу его футболки круглосуточно. Иногда я так увлекаюсь, реставрируя мебель, что к тому моменту, когда Эван возвращается домой, все его футболки оказываются грязными, а мне приходится долго извиняться.

– Не хочу расстраивать тебя, милый, но ты единственный мужчина в моей жизни. Никто другой не смог бы выносить мое безумие.

Я положила ногу ему на колени.

Шевелюра Эвана топорщилась, а в этих штанах с накладными карманами и спортивной рубашке он напоминал студента. Многим людям трудно поверить, что Эван – директор туристической базы.

– Ох, я уверен, что найдется какой-нибудь доктор со смирительной рубашкой, которому ты покажешься милой.

Я в шутку замахнулась на него кулаком.

– Я тут читала одну статью…

Я начала массировать левый висок.

– У тебя начинается мигрень, солнышко?

Я убрала ладонь от головы.

– Голова немножко болит, но ничего, это пройдет.

Эван укоризненно смотрел на меня.

– Ладно-ладно. Да, я вчера забыла выпить таблетки.

Много лет я пыталась лечиться разнообразнейшими препаратами. Сейчас я принимаю бета-блокаторы и наконец хоть как-то справляюсь с мигренями. Проблема только в том, что я забываю принимать таблетки.

Эван покачал головой.

– Так что за статья?

– В Онтарио рассекретили архив по усыновлению.

Эван начал массировать мне ступню. Внизу звонко засмеялась Элли.

– Я читала письма в газету от приемных детей и тех родителей, которые отказались от своих малышей.

– Ты думаешь о том, чтобы найти свою биологическую мать?

– Не то чтобы… Мне просто было интересно.

Но на самом деле я уже подумывала об этом. Я просто не была уверена в том, что готова. Я всегда знала, что меня удочерили, но не понимала, что это означает, до тех пор, пока мама не усадила меня на колени и родители не сообщили мне, что у них будет ребенок. Тогда мне было четыре года. Животик мамы округлялся, папа сиял от гордости, а я никак не могла отделаться от мыслей о том, что теперь они вернут меня в детский дом. Я не понимала, что это означает, пока не увидела, как отец посмотрел на Лорен, когда ее привезли из роддома. И как он посмотрел на меня, когда я попросила его дать мне подержать сестричку. Через два года родилась Мелани. Ее мне тоже не дали подержать…

Эван решил сменить тему разговора.

– Когда ты хочешь пойти на этот семейный обед?

– В четверть никогдатого. – Я тяжко вздохнула. – Слава богу, что Лорен и Грег тоже будут там. Мелани приведет Кайла.

– Ты смотри, какая смелая.

Отец обожает Эвана – наверное, весь семейный ужин он проведет за разговорами о том, как они в очередной раз поедут вместе на рыбалку, – и столь же сильно презирает Кайла. Я не могу его винить. Кайл мнит себя будущей рок-звездой, но как по мне, то единственное, что ему хорошо удается, – это охмурять мою сестру. Правда, отец всегда ненавидел наших парней. Я до сих пор не могу поверить в то, что ему нравится Эван. Хватило одной поездки на турбазу, и отец стал говорить об Эване так, словно Эван тот самый сын, которого у него никогда не было. Папа до сих пор хвастается, какого огромного лосося им удалось поймать.

– Мне кажется, она думает, что, если папа и Кайл проведут побольше времени вместе, отец поймет, какой Кайл замечательный, – хмыкнула я.

– Не вредничай. Мелани его любит.

Я скорчила гримасу.

– На прошлой неделе она сказала, что мне стоит позагорать, если я не хочу потеряться на фоне платья. А ведь до нашей свадьбы еще девять месяцев!

– Она просто завидует. Не стоит принимать ее подколки на свой счет.

– А мне показалось, что так оно и есть.

В комнату вслед за Олешкой вбежала Элли и бросилась мне на руки.

– Мамочка, Олешка съел мою кашу!

– Ты опять поставила тарелку на пол, глупенькая?

Элли захихикала, пряча лицо у меня на груди, и я вдохнула свежий запах ее волос. Худенькая и темноволосая, Элли больше похожа на Эвана, чем на меня, хотя Эван и не ее биологический отец. Зато у нее мои зеленые глаза – кошачьи глазки, как говорит Эван. И мои кудряшки. Конечно, теперь, в тридцать три года, мои волосы уже не такие курчавые, как в детстве, но у Элли они торчат во все стороны упрямыми пружинками, в точности как у меня на детских фотографиях.