Измайлов Андрей - Белый ферзь

– А ты смоги! – дожал Колчин доброжелательно в амплуа злодея второго плана: с тобой, придурок, по- хорошему… пока! понял, нет?!

– И когда?

– С утра пораньше.

– С утра – пожалуй… – вроде прикидывая распорядок дня, согласился Лозовских, храня самолюбие. – В три у нас ученый совет… Мы… надолго?

– Да всего делов-то! Постоишь на дверях. Я – быстро. Туда и обратно. Но не вздумай меня запереть, как…

– Ну что-о вы! – ненавистно сверкнув глазами сквозь очки, открестился порабощенный старший научный сотрудник.

– Лады! Поехали отсюда. Я тебя до хаты подброшу. Отдыхай, Слав, набирайся сил.

– Спасибо. Не надо… – Лозовских сдался внешне, но, как ему чудилось, продолжал противостояние внутренне: да, и на «ты» с ним перешли, и к завтрашним подвалам вынудили уже, и подруга детства-юности навсегда утеряна (он сам с ней никогда больше не захочет встретиться, и не потому, что она этого не желает, – это он с ней не желает иметь никаких дел, если выясняется, что силовик-дундук для нее подходящая пара, сговорились-стерпелись-слюбились, – лишь бы раритет из подвала изъять, Лозовских только для того и нужен!), – но к себе домой он уж как-нибудь доберется общественным транспортом и на своих двоих, не надо его подбрасывать!

– Не кочевряжься ты, Михалыч! Брось! Погоды нынче непредсказуемые, шпана всякая опять же шалит. Поехали. Только так – у меня в машине не курят! Пошли.

Лозовских и тут смирился…

Зачем бы ЮК корчить из себя дундука?

Затем… Сказано:

Ле-цзы учился стрелять из лука. Научившись попадать в цель, он обратился за наставлениями к Гуань И-цзы.

Гуань И-цзы сказал:

– Знаешь ли ты причину попадания в цель?

Ле-цзы ответил:

– Не знаю.

Гуань И-цзы сказал:

– Значит, еще не умеешь стрелять.

Ле-цзы ушел и тренировался еще три года. После этого он снова пришел к Гуань И-цзы доложить о своих успехах.

Тот снова спросил:

– Знаешь ли ты причину попадания?

– Знаю, – ответил Ле-цзы.

Гуань И-цзы сказал:

– Теперь ты умеешь стрелять. Береги это и не теряй! Не только в стрельбе из лука, но и применительно к управлению государством и самим собой – везде нужно действовать таким же образом. Ибо мудрец постигает не существование и гибель, а их причину…

(Такая у них традиция, у даосов, каждую изрекаемую истину снабжать поясняющей притчей, дабы распоследнему дундуку все стало ясно-понятно. Например: «Поскольку успех любого дела во многом зависит от психического состояния человека, то корень успехов и неудач нужно прежде всего искать в самом себе». Непонятно? Поясняем: «Ле-цзы учился стрелять из лука…» См. трактат «Дао-дэ цзин»… или не см., ежели негде достать, верь на слово).

Успех ЛЮБОГО дела – да, в самом себе. Потому управляй собой. Колчин вполне мог бы задушевно растолковать Святославу Михайловичу: из-за интеллигентских рефлексий, из-за неумения сказать однозначное «да» или однозначное «нет», из-за опасений, как бы хуже не было, из-за недомолвок, из-за боязни, что все равно не так поймут (жена Даша, менты, кто угодно!), – Инны Колчиной НЕТ. Понял, трепетный вздыхатель?! Колчин вполне мог бы добиться успеха в ЭТОМ деле, то есть на пальцах продемонстрировать Святославу Михайловичу Лозовских, что дундук – не сэнсей Колчин, а именно старший научный сотрудник, который со своим «не навреди!» навредил Инне вплоть до того, что ее больше НЕТ! Обстоятельства? Совпало так, что кублановцы-свановцы аккурат в ту ночь грабанули сектор редких рукописей? Да, совпало. Но не совпало бы, поступись Лозовских самосознанием, отзвони Лозовских жене Даше, объяснись Лозовских в семьдесят девятом отделе милиции, пойди Лозовских на внутренний неуют, пусть и долговременный!

Теперь как? Уютней? Лозовских был бы обречен на пожизненный неуют, когда б Колчин задушевно растолковал ему, чем в конечном счете все кончилось. Но не растолковал. Потому что – НЕ КОНЧИЛОСЬ. НАЧАЛОСЬ. Пусть Лозовских уютно считает: Инна выкрутилась посредством высокопоставленного родственника, а он, старший научный сотрудник, пострадал в глухой камере. Пусть Лозовских уютно считает: Инна заслала в Питер мужа-дундука с замашками рэкетира, чтобы получить-таки эту… черт бы ее побрал!.. «Книгу черных умений» – посредством старшего научного сотрудника (во искупление вины, Лозовских, во искупление! неча было запирать жену сэнсея и за сигаретками бегать!). Пусть Лозовских уютно считает: да-а, эка время меняет людей! время и ближайшее окружение! надо же, Инна… никогда больше он с ней и словом не перемолвится, не позвонит, не напишет, не поинтересуется даже! вот завтра, понукаемый дундуком-громилой, вынужденно проводит дундука-громилу к подвалам, распрощается и – прощайте навсегда, да!