Измайлов Андрей - Белый ферзь

Колчин открыл свой номер. Зашел. Заперся. Даже не шагнул из коридора в комнату. Дальнейшее настолько предсказуемо, что он даже от двери не стал отворачиваться – все равно сейчас открывать.

Ну, конечно! Робкий стук.

Открыл. Дамочки мялись у порога. То есть мяться мялись, но застенчивость мешалась с зазывностью:

– Знаете, ключ не найти. Посидим у вас? – логика здесь не при чем: мол, ключ не найти, так спуститесь к портье, мол, все понимаю и сочувствую, но почему «посидим у вас»? Ключ от этого, что ли, найдётся?!

И той и другой стороне все ясно-понятно. И дело лишь за тем, насколько не возражает другая сторона, согласна ли с позитивным предложением той стороны.

Сю – отдых, праздник, развод.

Полчаса времени.

Еще двести баксов – на ветер? (Ибо отнюдь не воспылали внезапно дамочки к полузнакомцу внезапным чувством. Не за так. Просто отдыхают остальные, а тут – бодр-свеж и при деньгах, как ими вчера замечено).

Супружеская верность? Один из поводов для выдворения жены из дома, один из Ци-Чу, это ревность – с пояснением: жена препятствует и дерзит, когда муж хочет взять новых наложниц. Широко жилось китайским мужьям!

«А как вы решаете проблему с… интердевочками? – Очень просто! В упор не видим. Каждый проживающий волен проживать по своему разумению, по своим привычкам».

М-мда, так вот! Колчин волен проживать по своему разумению, по своим привычкам.

– Какси колме какси… – дружелюбно напомнил он.

– То есть?

– Двести тридцать второй… – дружелюбно перевел он. – Вам, девочки, пятью этажами ниже.

– Импотент, что ли?! – моментально схамила одна.

– Просто гомик! – моментально подхватила вторая.

Обе они обменялись версиями друг с другом, вроде бы и нет тут Колчина в дверях.

Колчин закрыл дверь, повернул ключ. Еще из коридора просочилось: «Может, онанист? – Да нет, жлоб!».

Он набрал номер портье:

– Добрый день. Проследите, пожалуйста, чтобы меня не беспокоили… Нет, я в том смысле, что по этажам у вас шляются две особы… Нет, насколько мне известно, из двести тридцать второго… Да. Да, спасибо.

Он не импотент, не гомик, не онанист, не жлоб. Но не надо навязывать ему даже то, от чего бы он, в общем-то, и не отказался. Только – окончательный выбор Колчин оставляет за собой, он решает, но не за него!

Первым делом, первым делом…

Он еще набрал номер телефона, который вчера запомнил-снял у сиделки на Скобелевском.

– Диспетчер слушает.

– Я по поводу одной из ваших подопечных. Скажите, у вас остаются данные о работниках, которые уволились?

– Мы таких справок не даем.

– Даже если у ваших подопечных возникают претензии к уволенным? Обнаружение пропажи вещей, денег, драгоценностей.

– У нас такое невозможно.

– Ну, а если? Вы можете найти тех, кто уволился?

– Назовитесь, пожалуйста. Оставьте номер, по которому вы находитесь. Мы перезвоним.

– Слушайте! Я с вами не в игрушки играю! И не про ваших клиентов спрашиваю, а про тех, кто уволился! – он подпустил праведного гнева. Он не про одиноких-пожилых выпытывает, у него претензии к обслуживающему персоналу, ныне уволенному, но ранее нанятому вот этой самой конторой типа Милосердия. И не он должен отчитываться, а – перед ним!

– А что пропало? Вещи? Или деньги? – отступил на попятную диспетчер.

– … Ну так что? Сведения об уволенных сиделках у вас сохраняются? – предварительной паузой дал понять Колчин, что не намерен обсуждать подробности претензии с диспетчером. Сами разберемся – вы только на вопрос отвечайте, не юлите.

– Знаете… я не знаю. Я – только диспетчер. Подойдите к нам с трех до семи. Сегодня. Или завтра с десяти до часу. Начальство вас примет. Фамилию только назовите нашей подопечной, чтобы мы могли по картотеке посмотреть.

– Спасибо. Всего хорошего.

На вопрос ему не ответили. То ли честь мундира- халата берегли. То ли следовали строгим инструкциям: спрос в нашем деле дорого стоит. То ли осторожничали на всякий случай – времена-то какие!

Нахрапом не удалось. Отложим на потом. Не исключено, придется наведаться в контору лично, представиться, изложить суть, вуалируя первопричину визита: начхать Колчину на Ревмиру Аркадьевну, а вот не помнит ли прежняя сиделка того дня, когда к Ревмире Аркадьевне дочь приехала? о чем говорили? долго ли? настроение? как скоро расстались?.. Впрочем, не факт, что сведения о прежних сиделках будут ему оглашены. Вам что, товарищ? По адресу, ли вы обратились, товарищ?

Однако задачки надо решать не по мере поступления, а по принципу первостепенности.