Карен Роуз - Во власти страха

Но теперь он опаздывал на встречу, которая могла оказаться крайне важной для его сына. Черт! Когда-нибудь он найдет способ уладить все. Да, правильно.

Стивен оглядел школьный вестибюль — никого даже отдаленно напоминающего учительницу химии. Наверное, она ушла домой. Стивен вздохнул, его охватила усталость. Придется звонить доктору Маршалл в понедельник и переносить встречу. А сейчас бессмысленно беспокоиться о том, что она хотела сказать ему о Брэде, хотя Стивен сомневался, что можно волноваться сильнее, чем он сейчас. Ему лучше остальных родителей известно, куда могут в наше время оказаться втянутыми дети. Ему лучше остальных известно, насколько это опасно. Как ни печально, это знание не спасло Брэда от неведомой силы, за коротких четыре недели превратившей его в замкнутого незнакомца.

— Неужели она не могла подождать лишних двадцать минут? — пробормотал он, направляясь в учительскую, чтобы оставить ей сообщение на понедельник, и одновременно крутя головой, чтобы еще раз осмотреть вестибюль — а вдруг он ее увидит?

Он попятился и неожиданно на что-то наткнулся, причем это что-то вскрикнуло и упало на кафельный пол, как кирпич.

Годы привычки заставили его потянуться за оружием, но, оглянувшись и опустив глаза, он обнаружил распластанную на полу женщину. Лицо ее скрывали блестящие черные волосы, бледно-лиловая юбка задралась на бедра, открыв резинку шелковых чулок, краешек подвязки и но́ги, которые, казалось, длились бесконечно. Он услышал собственное свистящее дыхание, сердце ухнуло вниз, кулаки сжались, он почувствовал, как кровь отлила от головы.

«Бог мой! — единственное, о чем он мог думать. — О, мой Бог!»

Она подняла голову, руками отбросила с лица длинные волосы, открыв синие, сверкающие гневом глаза и полные, властно сжатые губы. На высоких скулах выступил румянец. Стивен, как зачарованный, не мог отвести от нее взгляд.

Пока она не заговорила.

— Вы неуклюжий идиот!

Стивен недоуменно таращился. Открыл рот. Закрыл. Опять открыл.

— Прошу прощения…

Она закатила глаза и, шумно вздохнув, широко развела руками.

— Только посмотрите, что вы наделали!

Стивен оглядел школьный вестибюль: на полу валялось листов сто, не меньше, исписанной бумаги, кожаный портфель лежал на боку. Из сумочки выпали ручки, ключи, помада… Тут он заметил, что она потирает лодыжку, лицо напряжено, глаза закрылись — смятение уступило место боли.

Он опустился на одно колено.

— Простите, мадам. Я вас не заметил.

— А вы и не смотрели, — отрезала она, ее губы тут же превратились в узкую линию.

— Да, не смотрел.

Он кончиками пальцев прикоснулся к ее лодыжке, и она распахнула глаза, в которых плескалась тревога, смешанная с болью. Стивен тут же отдернул руку.

— И что это вы надумали? — спросила женщина, ее голос был низким и дрожал.

Она отодвинулась на полметра, опустила взгляд на юбку. Лицо залила краска стыда.

— Черт! — Она начала одергивать юбку, чтобы как можно больше прикрыть ноги.

Черт. Исчезли подвязки и резинки шелковых чулок. Стивен должен был бы чувствовать вину за то, что оказался свидетелем ее конфуза, но почему-то не чувствовал. Тем не менее он жалел, что напугал ее, да к тому же сбил с ног. Он поднял руку, словно утешая.

— Я не хотел напугать вас, мисс. Я всего лишь хотел посмотреть, не сломана ли у вас нога. — Он протянул руку к ее лодыжке, не дотянувшись пары сантиметров, прося разрешения. — Можно?

Она кивнула. Сейчас в ее взгляде была настороженность, и он замер. Находясь так близко, он мог разглядеть, что глаза у нее не синие, а темно-фиолетовые. Фиалкового цвета. Комбинация фиалковых глаз и черных волос была просто… поразительной.

— Можно, — ответила она, переключая его внимание к делу насущному. К ее лодыжке. Возможно, сломанной. Она опять нахмурилась. — Я могу подписать отказ, если вы боитесь, что я подам на вас в суд, — добавила она с сарказмом, поскольку он продолжал сидеть не двигаясь.

Удивленный тем, что его губы расплылись в улыбке, Стивен с трудом оторвался от фиалковых глаз и сосредоточился на лодыжке, которая уже начала опухать. Как можно нежнее он ощупал ногу, искоса следя за реакцией девушки. От него не ускользнуло то, как она крепко прижала руки к груди, как затаила дыхание, как прикусила губу. Ей явно было больно, но кость, скорее всего, была не сломана. Он осторожно опустил ее ногу на кафельный пол, стараясь не обращать внимания на то, что ногти у нее на ногах нежно-розового цвета, на то, как шелковые чулки облегают ее икры. Пытаясь не думать о том, что под строгой бледно-лиловой юбкой она носит настоящие чулки.