Бентли Литтл - Курорт

Он спешно попятился и вышел из здания.

Остальные находились уже поблизости. Личные изыскания привели их к участку, бывшему, вероятно, главным входом в отель.

— Нашли что-нибудь? — спросил Райан, и собственный голос показался ему необычайно громким.

Он понял, что за время поисков это были первые слова, произнесенные вслух. Атмосфера этого места явно не располагала к разговорам.

— Нет, — ответил Дэвид. — А ты?

Ему хотелось рассказать всем о зеркале, но делать это здесь было бы неправильно. Нет, не совсем так. Здесь это казалось просто опасным. Райан покачал головой:

— Ничего.

По дальней стороне каньона пролегла тень: размытый силуэт западной вершины накладывался на восточный склон. Казалось, они заметили это одновременно, как если бы тень возникла из ниоткуда, а не смещалась постепенно.

— У кого-нибудь есть часы? — спросил Кёртис, и Райану послышался страх в голосе старшего брата.

Часы! Как он раньше об этом не догадался? Он переводил взгляд с одного из своих спутников на другого в надежде, что у кого-нибудь были с собой часы и окажется, что они встали под воздействием магнитного поля. Но часов ни у кого не было, поэтому они мало того, что не знали времени, но и не могли проверить теорию младшего Турмана.

— Надо бы возвращаться, — проговорил Кёртис. — Нужно попасть на папин турнир по волейболу. — Он взглянул на Дэвида. — А твой отец будет играть?

Дэвид криво усмехнулся:

— Ну да. Будет гоняться за мамой с мячом.

Кёртис неловко рассмеялся.

— А твой? — спросил Оуэн у Бренды.

Она помотала головой:

— Мы больше в теннис привыкли.

— Ну, можешь с нами посмотреть.

— Нет, не смогу. Вечером мы с мамой, наверное, будем открытки подписывать.

— Да это и десяти минут не займет.

— Ты мою маму не знаешь.

Бренда взяла Оуэна за руку и повела его обратно к повозке с костями и тропинке. Остальные зашагали следом.

— Ну так что насчет кино? Собираетесь вечером? — вспомнил Дэвид о своем предложении.

— А что показывать будут? — спросил Кёртис.

— А какая разница? Какой-нибудь детский фильм типа «В поисках Немо» или вроде того.

— Я пойду, — пообещал Оуэн.

— Мама не отпустит нас на ночь глядя, — заметил Райан.

Хотя перспектива побывать в ночном мире Реаты его взбудоражила.

— С чего это ты взял? — спросил Оуэн.

— Если не возьмете меня, я все расскажу.

Турман-младший не знал, что именно собирался рассказать: об их прогулке к заброшенному отелю или о шашнях с Брендой. Но угроза возымела действие.

— Да шучу я, — солгал Оуэн.

Они миновали повозку и наконец вернулись к тропе. Райан оглянулся. Он разглядел повозку на небольшом возвышении, но развалин отеля с этого места видно не было. Все пережитое казалось сном, словно этого и не происходило в действительности. Они пошли обратно в полном молчании: никто не упоминал об увиденном. И Райан поймал себя на том, что размышляет, каким бы образом ему определить магнитное поле этих гор.

Они проиграли в первом же круге, и виноватым во всем оказался Лоуэлл. Он находился на ключевой позиции в защите и в решающий момент не смог остановить серию атак. Хотя остальные тоже с трудом отбивали мячи, путались и барахтались в воде, как придурковатый Джерри Льюис, и не в силах были сдержать натиск. На Турмана возложили роль защитника, и он пообещал, что справится. Они провели несколько успешных атак, заработав очки — несмотря на заметное превосходство Койотов в физической форме. Но им не удалось устоять под возрастающим натиском противника. И вина в этом лежала на Лоуэлле.

Их команда провела большую часть дня за тренировкой, устроив лишь часовой перерыв на ланч. Они отчаянно старались победить, и их попытки выходили далеко за рамки того безобидного соревнования, которое им обещали. Лоуэлл сразу это распознал, но общий настрой охватил и его. Он заметил, как вскипает в нем злость на себя самого и на других игроков из-за незначительных ошибок и случайных промахов. В другое время он бы себе этого не позволил, но теперь чувствовал себя так, словно от этой игры зависели их собственные жизни. И хотя Турман не понимал, откуда взялось в нем подобное ощущение, он поддался ему, как и все окружающие.

Они проиграли со счетом 24:20. Учитывая взбучку, которую им задали в последнем матче, никто не ожидал такого результата. И все-таки Лоуэлл винил себя за проигрыш. Хотя было ясно, что его товарищи по команде этого не разделяют. Они благодарили его за хорошую игру, и он, поддерживая эту видимость, благодарил их в ответ. Они разошлись по своим семьям, рассаживаясь на пластиковых стульях, расставленных на время турнира вокруг бассейна. Всем хотелось посмотреть матч между Койотами и Кукушками. И, наблюдая за игрой со стороны, Турман почувствовал некоторое облегчение оттого, что его команда проиграла. Иначе их сожрали бы заживо. Койоты были физически крепкими, но Кукушки оказались агрессивными . Они намеренно старались попасть жестким мячом в лицо или живот противникам, выкрикивали в их адрес оскорбления и угрозы, плескались и толкали игроков возле сетки. Блоджетт, их капитан, был худшим из зачинщиков. Как и рассказывал Рэнд Блэк, и как Лоуэлл сам уже догадывался, Блоджетт оказался здоровяком. Громилой, привыкшим использовать свой вес в прямом и переносном значении. Он и вправду походил на какого-нибудь полузащитника, и даже когда улыбался, лицо его выражало крайнюю степень нетерпимости.