Бентли Литтл - Курорт

Рядом с девушкой висел официант, которого на глазах у Рейчел тащили по коридору, пока она пряталась за колонной-тотемом. Это его, визжащего и упирающегося, менеджер затолкал к себе в кабинет. За запертыми дверями бедняге пришлось натерпеться еще больше. Одна его рука висела под неестественным углом, лицо заплыло до такой степени, что глаз не было видно, а рот зарылся в щеки.

Миссис Турман скрутило так, как никогда в жизни не скручивало. Но лишь отчасти это было вызвано физически неприглядным зрелищем. В большей степени она чувствовала себя дурно, потому что находилась вблизи смерти, смотрела на людей, которых видела еще живыми и которые теперь висели перед ней изувеченными трупами.

Лоуэлл отвернулся от виселицы, ухватил Кёртиса с Оуэном за головы и развернул мальчиков в противоположную сторону.

— Здесь нам делать нечего, — сказал он мрачно. — Давайте возвращаться.

— Поищем еще! — настаивал Райан. — Надо просто поискать!

— Что поискать? — спросил его отец.

— Место меняется, чинится само по себе!

— И как нам это поможет? — Глава семьи покачал головой. — Я не желаю, чтобы вы здесь находились. Никому из нас не следует здесь находиться. Это опасно.

— Но… — начал было Райан.

Лоуэлл вскинул руку:

— Когда вернемся, я расскажу остальным, что нам удалось найти. Может, вместе мы сумеем что-нибудь придумать. Но теперь нам пора уходить. — Он неосознанно махнул в сторону повешенных. — Пока мы здесь, мы рискуем собственной жизнью.

Однако когда они вернулись, на курорте не было ни души. Даже звуки с площадки для гольфа стихли. Все шестеро бродили по безлюдным тропинкам в поисках хоть кого-нибудь. Из открытой двери «Кактусового зала» вылетела птица. Следом за ней показалась рысь — она выскочила из дверного проема и устремилась в обход ресторана к скалам.

— Может, все уехали, — сказал Кёртис. — Может, приехал автобус и всех забрал.

— Может, они все просто исчезли, — предположил Дэвид.

Рейчел ничего на это не сказала, но последнее казалось ей более вероятным. Она встретилась взглядом с мужем и прочла в его глазах, что он думает о том же.

Миссис Турман подумала о повешенном официанте. Этого зрелища она никогда не забудет и пронесет в себе его до конца жизни. Ей вспомнился коридор, по которому тащили этого парня.

— Может, люди в каком-нибудь из банкетных залов, — предположила она. — Совещаются.

— Я эти залы не проверял, — сказал Лоуэлл, и по его голосу Рейчел поняла, что он задумался о том, что мог там обнаружить. И что речь явно была не о пропавших гостях. Женщина вздрогнула и пожалела, что вообще открыла рот.

— Идемте, — сказал старший Турман.

Холл был в точности каким его описывал Лоуэлл. Но больше всего пугало поразительное сходство этого помещения с холлом старой Реаты, который они видели в каньоне. Он словно эволюционировал из того маленького вестибюля и представлялся его более изысканным потомком. Компания прошла по истертому ковру и двинулась дальше по коридору. Колонны в виде тотемов утратили свой прежний лоск и экстравагантный облик. Теперь они походили на тотемные столбы старого курорта, украшенные затейливой резьбой в виде озлобленных ликов с чудовищными ртами и демоническими глазами.

Они прошли мимо кабинета менеджера. Лоуэлл подергал ручку, но дверь была заперта. С противоположной стороны находились сдвоенные двери, ведущие в первый из банкетных залов. Зал «Санта-Фе», если верить табличке на стене. Эти двери оказались незапертыми, и семья Турман вместе с Дэвидом вошли внутрь.

И оказались в камере пыток.

Рейчел еще ни разу не видела ничего подобного. Она никогда не читала и не слышала о вещах, каждая деталь которых призвана была причинять страдания и убивать. «Оставайтесь снаружи! — хотелось ей крикнуть детям. — Не входите, не смотрите на это!» Миссис Турман догадывалась, что и ее муж думает о том же. Но им следовало держаться вместе. Потому что женщина знала: если дети останутся в коридоре, пока они с Лоуэллом будут бродить по камере пыток, двери внезапно захлопнутся, и к тому времени как им удастся отворить их, дети исчезнут.

Рейчел медленно шагнула вперед. Все вокруг было старым и сильно изношенным. Справа стояло некое подобие «железной девы», но выполненное явно в североамериканском духе. Внешне орудие напоминало деревянного индейца, какие стояли перед табачными лавками, а шипы внутри него были выполнены в виде наконечников стрел. За устроенной рядом витриной находились десятки прямых клинков с причудливыми рукоятями. Практически на каждом из них виднелась засохшая кровь.