Доминик Сильвен - Грязная война

– Что-то мне говорит, что откат не имеет никакого отношения к мячикам, – заметила Ингрид.

– Слушай, а ведь из тебя в конце концов может что-нибудь получиться, лапуля! – воскликнула Лола. – Откат – это огромная пачка денег с эффектом бумеранга. Предположим, что страна, производящая оружие, желает продать свои сверхсовременные ракеты и военные самолеты странам, которые в них нуждаются. Потенциальных клиентов обхаживают все страны – производители оружия на планете. Кого из них выбрать? Вполне возможно, что продавец, способный предложить какой-нибудь дополнительный бонус, какую-нибудь симпатичную сумму, выигрывает битву за покупателя. Но на этом все не заканчивается. Часть комиссионных возвращается обратно, то есть стране-продавцу, и этот откат идет потом, к примеру, на финансирование политической партии или предвыборной кампании. Все шито-крыто.

– И таким образом все довольны. Военные и политики.

– Абсолютно верно, лапуля. Добро пожаловать в реальный мир.

– Я предпочитаю мир “Калипсо”. Здесь, по крайней мере, ясно, что нам нечего скрывать.

Лола подняла голову от журнала и вытаращила глаза, увидев костюм Ингрид. Серебристый парик, кожа и губы вымазаны белилами, шелестящее черно-белое платье не оставляло никаких вопросов. Ингрид нарядилась скелетом. Благодаря ее фигуре покойник выглядел чрезвычайно сексапильно, и все же оставался покойником. Мари не поскупилась на краску и старательно нарисовала все двести костей, составляющих человеческий скелет. Сразу было видно работу профессионала.

– Ну как? – спросила Ингрид.

– По-твоему, все эти парни, которые там в зале грызут удила, пришли на похороны?

– Я – Смерть, это правда. Но, сбрасывая с себя саван, я выпускаю на свободу Жизнь.

– Ну что ж, если смотреть под таким углом, то почему бы и нет. Ладно, прими мои соболезнования!

– Ты не останешься на шоу?

– Нет, спасибо. Надо побыть с Зигмундом. Думаю, он обиделся на то, что его сунули в шкаф.

Для выступления Ингрид выбрала Thriller Майкла Джексона, делая ставку на волчий вой, звучащий на заднем плане. Бетси разогрела публику классическим танцем с раздеванием и pole dancing , где танцовщица извивается у шеста, то есть в ограниченном пространстве. Ингрид больше нравилось передвигаться по всей сцене, диалог со стальным шестом казался ей ограниченным. Матьё объявил гвоздь программы. В его голосе звучало воодушевление.

– And now ladies and gentlemen , а сейчас дамы и господа, уникальный и неподражаемый номер, которого вы все ждали. Зажигательная, неудержимая королева Парижа! I give you the one and only… [9] Представляю единственную и несравненную… ( англ. ) Габриэллу Тайгер!

Бетси похвалила ее костюм. Тимоти сделал ободряющий жест. Мари поправила ей парик и пожелала удачи.

Ингрид глубоко вдохнула и вылетела на сцену под приветственные аплодисменты. Свет прожекторов ослепил ее, она не видела ни одного лица. Но почувствовала изумление публики. На секунду толпа замерла в недоумении. Ингрид, покачиваясь, подошла к авансцене и крикнула изо всех сил:

– Happy Halloween everybody ! [10] Всех поздравляю с Хэллоуином! ( англ. )

Тогда наконец послышался смех, восхищенный свист, и все слилось в единый восторженный крик. Ингрид сорвала с себя правый рукав, повертела им и бросила в зрителей. Плечевой и лучевой кости как не бывало. Какой-то поклонник во всю мочь завопил: “Габриэллааааа!!!” Дразня публику, Ингрид несколько секунд вертелась на сцене, потом сорвала левый чулок, обнажив белую, как крем, ногу. Исчезли бедренная и берцовая кость. Остатки костюма соскользнули, словно в зачарованном сне. Испарились тазовые кости. Растворился крестец. Упали ребра. Улетучилась грудь. Вот закрутились и исчезли ключицы. А вместо этого появились округлое шелковистое плечо, притягательный изгиб бедра, атласный живот, сияющая грудь. Срывая с себя одежду, возвращаясь из страны мертвых, Ингрид наполнялась кровью и плотью, восстанавливая контуры своего тела.

Сначала она напугала зрителей, потом завоевала. Так каждый раз. Она хотела доставить им удовольствие, потому что знала, что они остро нуждаются в нем.

Как всегда, Ингрид покинула сцену с сожалением. Ей казалось, что она слилась с публикой воедино, знала, что это иллюзия, но ей было наплевать. Мари ожидала ее, распахнув серебристый пеньюар с логотипом “Калипсо” – мягкий, но неумолимый знак возвращения в реальность. Ингрид завернулась в него и направилась к себе в уборную.