Джейси Дюгард - Украденная жизнь

Специалист по воссоединению семей, живущий в двух часах езды от нашего отеля, выразил желание заняться мной и моими близкими. Сначала я отнеслась к этому скептически. Традиционное лечение не для меня. Я представила себя в маленькой комнате с незнакомым человеком и почувствовала внутреннее сопротивление. Много лет я работала над собой самостоятельно и считала себя своим лучшим целителем. Зачем мне встречаться еще с одним чужаком? За полтора дня я и так познакомилась с огромным количеством новых людей.

Но потом я узнала, что это пожилая дама, которая живет на ранчо и имеет лошадей. Моя старшая дочь всегда мечтала научиться верховой езде, и я подумала, что смогу договориться с этой женщиной о нескольких уроках. Я любила лошадей с того самого лета на озере Тахо с Шоуни.

Еще я хотела ее спросить о Филлипе и выслушать профессиональные соображения. Все, что я знала о нем, было таким непонятным. Психиатр, который работал с Филлипом, по-моему, совсем не помогал ему, и тот становился все большим параноиком. Даже когда Филлип говорил психиатру, что слышит голоса, ничего не менялось. Очень многие вещи, происходящие с Филлипом, приводили меня в замешательство.

Я поняла, что Филлип никогда не берет на себя ответственность за свои деяния, он изобрел способ объяснять все «теорией ангелов». Со временем эта теория эволюционировала: ее автор решил, что раз он слышит голоса ангелов в голове, то и другие должны как-то это услышать. И сконструировал черный ящик — коробку с кассетным магнитофоном внутри с записями шума болельщиков на футбольном матче и случайными записями радиопередач, которые он микшировал на кассете и воспроизводил. Еще Филлип брал пластиковые чашки из-под фастфуда и приклеивал их внутри коробки, чтобы получить иное звучание. Потом он подключал к коробке наушники и брал ее с собой, чтобы другие слушали его «способности».

Он заставлял меня с наушниками и усилителем «Бионическое ухо» часами сидеть перед кондиционером, называя этот процесс «подстройкой». Я и не знала, что думать по этому поводу. Не могла же я просто сказать: «Эй, ведь ты сумасшедший, это все бред!» А когда он возвращался, то садился напротив меня и без звука, шевеля только губами, повторял: «Ты меня слышишь?» Я спрашивала: «Если звуки идут из твоего мозга, зачем мне нужно смотреть на твои губы?» Он отвечал, что моему сознанию необходима визуализация. По какой-то причине я принимала это объяснение и сидела, покуда у меня не затекали ноги, пытаясь услышать что-то, отдаленно напоминающее его голос.

Как-то ночью я так устала, что у меня в голове и впрямь зазвучал его голос. Он перестал произносить слова «Ты меня слышишь?» и переключился на счет «раз», «два», «три», и мне показалось, что я ловлю слабый отзвук его счета. Он велел запомнить тот факт, что я слышала его, поскольку со временем ангелы заставят меня усомниться в этом. Теперь я думаю, что была сильно измучена и бессознательно обманула его (и себя), надеясь на прекращение испытания.

То же самое было и с нашими клиентами — они слышали то, что, как им казалось, должны были услышать. Это называется «массовое заблуждение», как я позже узнала. После этого случая желание Филлипа убедить других в его «способностях» возросло до одержимости. Он решил, что его миссия — помогать тем, кто слышит «голоса» и под их влиянием совершает дурные поступки, как та женщина, что бросила троих детей в воду.Он часто приводил этот пример, говоря, что мы должны «двигаться вперед» и помогать заблудшим. Это стало нашим основным занятием. Я печатала флаеры и рассылала электронные письма жертвам управления сознанием, параллельно ведя печатный бизнес. Когда я спрашивала Филлипа, почему он не расскажет о своем новом знании, полученном из Библии, священникам, служащим в окрестностях, он всегда отвечал, что дела следует делать в определенной последовательности и час еще не пробил. «Миссия» Филлипа закончилась в тот самый день, когда он привез нас в полицейский участок. Все изменилось.

Я хотела встретиться с нейпо многим причинам, но главной было желание подвести черту под прежней жизнью. Мне нужно было сказать ей, что их с Филлипом действия были в корне неверными. Я не видела Нэнси более года, но для меня сидеть напротив нее в белой маленькой комнате было привычно. Я знала ее дольше, чем родную мать. Когда я снова обняла маму, меня переполняли различные ощущения — я была нервозна и возбуждена, счастлива и благодарна. При встрече с Нэнси ничего подобного не произошло. Я почти ничего не испытала. Думаю, из-за того, что мы не имели настоящей привязанности друг к другу. Наше совместное бытие было ложью, миром, придуманным ее мужем для удовлетворения своих желаний. Наша жизнь строилась как карточный домик — одно дуновение, и карты в беспорядке летят по ветру.