Джейси Дюгард - Украденная жизнь

Я не знаю, почему Филлип выбрал именно это имя для моей первой дочери, которое позже в его бредовом сознании олицетворяло могучие духовные силы, управлявшие им. У меня есть свои причины принимать данное ей имя. Для меня оно символизирует все доброе во вселенной, объемлет мои старые убеждения и помогает не отвернуться от них даже при самых сильных ударах, нанесенных Филлипом своей «ангельской теорией». Я не считаю себя религиозным человеком, несмотря на много часов, проведенных вместе с Филлипом, когда он заставлял меня слушать его интерпретации Библии. До сих пор я не могу с уверенностью сказать, верю ли я Библии. Маленькой, до похищения Филлипом, я очень любила собирать куколки «Драгоценные моменты». Они были разных размеров и форм, и каждая снабжалась надписью на медальоне. В девять лет я получила в подарок «Ангела-хранителя», и он стоит на моем туалетном столике.

Сейчас два часа ночи.Я не сплю. Она спокойна только тогда, когда я стою и качаю ее на руках. Интересно, будет ли она когда-нибудь ночью спать? У меня так болят соски от кормления. Я сказала об этом Филлипу, он обещал узнать у доктора. Надеюсь, он мне что-нибудь подберет, и мне полегчает. У меня теперь есть кресло-качалка, Филлип достал его в Армии спасения. Оно имеет плавные очертания и покрыто материей персикового цвета, довольно безобразное, но я рада его иметь. А. обожает качаться. Я качаю ее часами напролет и пою ей «Ты мое солнышко», как когда-то мне пела мать. Нэнси принесла мне кассетный магнитофон с любимой музыкой из Диснея, Филлип также дал несколько записей своих песен. Попробую поставить их для А., может, они ее усыпят. Я стараюсь поддерживать режим. Она просыпается около девяти часов утра для кормления, затем мы обе спим до полудня, она опять ест, а затем мы немного играем — в прятки или «маленьких поросят».

Ей уже около трех месяцев, и она растет с каждым днем. У нее просто огромные глаза, останутся ли они такими, когда она вырастет? Вечером я люблю ее купать, после ванны она лучше спит. Филлип поставил в соседнюю комнату микроволновую печь, и я в контейнере из-под влажных салфеток подогреваю воду. Раковины здесь нет, но Филлип покупает эти большие бутыли с водой, и обычно у меня хватает воды для купания ребенка и чистки зубов. У меня есть ванночка, чистые полотенца и тряпочки. Нэнси и Филлип обеспечивают меня всем необходимым для ребенка. У меня есть игрушки, одежда, подгузники и влажные салфетки. Она здоровенькая и любознательная.

С тех пор как она родилась, жизнь изменилась к лучшему. С этого времени Филлип не принуждал меня к сексу с ним, прекратились и «забеги».Когда я была беременна, он тоже щадил меня, только один раз мне пришлось снять рубашку и мастурбировать ему.

Филлип и Нэнси приходят ко мне гораздо чаще. Иногда они забирают с собой в студию А., там они спят. Думаю, Нэнси любит представлять, будто А. — ее ребенок. С одной стороны, мне приятно отдохнуть от ребенка, поскольку я нахожусь с ней неотрывно, с другой стороны, я немного ревную. Да и внимания мне тоже хочется.

Я так одинока. Иногда я мечтаю о своих бывших друзьях, особенно о моей первой подруге Джесси. Мы встретились в 1984 году, когда мне было четыре года, а ей — три. Мы с мамой только что переехали в новую квартиру. Нас было только двое — она да я. До этого мы жили в доме бабушки, и я была счастлива, что мы теперь живем в собственной квартире. Однажды я гуляла во дворе и увидела другую девочку, которая тоже вышла на улицу. У нее были длинные каштановые волосы, и она была очень худая. Она подошла ко мне, а я искала божьих коровок на кустах жимолости (мое любимое занятие). Она тоже начала искать. Я нашла божью коровку, показала девочке, а затем посадила ей на руку. Жучок упал на землю, она попыталась его поднять и случайно раздавила. Я начала плакать, и она тоже. Наши мамы вышли посмотреть, что случилось, а между тем она очень осторожно сняла другую божью коровку с куста и предложила ее мне. Я посмотрела на нее, улыбнулась и приняла дар. После этого мы были неразлучны, и наши мамы тоже подружились. Я скучаю по ней больше, чем когда-либо.

Когда мы подросли, меня на год послали жить к тетке и дяде, и Джесси присылала мне подарки. Однажды она прислала медведя, у которого на спине был тайничок для мелочей. Мне очень нравился этот медведь, и мне очень нравилась Джесси, ведь она меня не забыла. Интересно, что за жизнь у нее сейчас? Я всегда думала, что мы и похожие, и разные. Она была худая, а я толстушка. Она была дружелюбной и общительной, а я робкой и тихой. Мы обе жили с мамами, не зная своих отцов. Интересно, дружили бы мы сейчас, если бы я жила дома? Как бы я хотела домой, но я уже больше не спрашиваю об этом. Мне больно даже думать о доме. Просто я надеюсь, что в один прекрасный день все изменится. Не могу себе представить, что доживу здесь до седых волос, но не знаю, что готовит мне будущее. Все, что у меня есть, — это Филлип, и он всегда знает, что делать. Куда я пойду с ребенком? Кому я нужна?