Джеффри Хаусхолд - Одинокий волк

— Опять, наверное, в путешествие, сэр?

Могу представить, как он потирает руки от удовольствия продолжать иметь дело с постоянным клиентом. За минуту этих восклицаний он шесть раз помянул мое имя. Он бормотал нарочито ворчливо, как заботливый дворецкий встречает «блудного сына».

Требовалось думать быстро. Отрицать, что я — это я, значит придать делу большую таинственность, лучше просто признать ее. В этом человеке я был совершенно уверен. Он был из числа нескольких десятков ремесленников фешенебельного Уэст-Энда в черных халатах и с внешностью архиепископа — портных, оружейных мастеров, сапожников, шляпников, которые скорее умрут со стыда, чем обманут доверие клиента, для которых ни закон, ни неизбежность неоплаченного долга ничто в сравнении с гордостью служения аристократии. Спрашиваю его:

— Вас кто-нибудь может слышать?

Думаю, он кудахтал моим именем, чтобы щегольнуть перед своими помощниками или клиентом. Эти праведники с Сэвил-роу и Джермин-стрит [8] — очевидно, единственные стопроцентные британские снобы, которые еще сохранились.

Он сделал паузу. Наверное, проверяет, нет ли кого поблизости. Я знаю, что его телефон находится в дальнем конце магазина.

— Нет, сэр, — произнес он с легким разочарованием: значит, говорил правду.

Объяснил ему, что не хочу, чтобы хоть одна душа знала, что я в Англии, и надеюсь, мое имя не слетит с его уст и не попадет ни в какие бухгалтерские книги. Он источал услужливость, а также недюжинную заботливость: после многочисленных хмыканий, мычаний и извинений он спросил, не угодно ли мне будет, если он с заказом пришлет мне немного наличных денег. Мне, очевидно, нежелательно являться в свой банк, говорил он. Чудесный малый! Он считает безо всяких опасений, что его доверчивость не уступает осмотрительности моего банкира. Я бы удивился, если бы это было не так!

Поскольку ничего другого мне не оставалось, я дал ему полный список нужных мне вещей: детскую рогатку, секач и самый лучший нож, потом еще туалетные принадлежности и резиновую ванну, примус со сковородой, фланелевую рубаху, плотные брюки, нижнее белье и ветровку. Через час он сам привез все на станцию «Уимблдон», аккуратно увязанное в спальный мешок. Мне еще хотелось получить ружье или револьвер, но поскольку оружие требовалось регистрировать или сообщать о его продаже, это чрезмерно отяготило бы его доверие.

Я сел на поезд до Гилдфорда и оттуда неспешными этапами к пяти часам дня приехал в Дорчестер. Пересадку я сделал в Салисбери, где добрый носильщик перебросил мой тюк в пустой вагон местного поезда, останавливающегося у каждого столба. На очередной остановке я уже не был хорошо одетым господином, а стал обычным отпускником в больших и очень темных солнцезащитных очках мистера Вейнера.

Мешок я оставил на вокзале Дорчестера, а как добираться до зеленой глубинки Дорсета, не имел ни малейшего представления. Я не мог купить ни машины, ни лошади: потом от них трудно будет избавиться. Воспользоваться брошенным автомобилем или бродячей лошадью означало вызвать кучу расспросов. Шагать с моим громоздким тюком было практически невозможно. Сесть на рейсовый автобус означало отказаться от более удобного частного транспорта.

Дойдя до развалин римского амфитеатра, в ожидании прихода свежей идеи я улегся на покрытом травой склоне и стал наблюдать за движением по Уэймутскому шоссе. Меня заинтересовали группки велосипедистов. На велосипед я не садился с детских лет и забыл его транспортные возможности. Двухколесные отдыхающие на спине и заднем крыле везли предостаточно всяческого добра для пребывания на природе неделю-другую, но я не мог себе представить, как буду балансировать своим гигантским тюком.

Так я пролежал час, и вот появилось то, что мне нужно. Потом я часто видел это на дорогах, но здесь это я увидел впервые. Это был обычный тандем: на нем ехали папа и мама, а ребенок мчался с ними в маленькой коляске рядом. Я бы ни за что не решился везти своего отпрыска в таком странном устройстве, но должен признать, что для молодых папы и мамы с крепкими нервами и слабыми средствами это вполне приемлемый способ активного отдыха.

Я вскочил на ноги, закричал им, безадресно размахивая руками. Они сошли с велосипеда, посмотрели удивленно на меня, потом на ребенка, потом на заднее колесо.

— Простите, что остановил вас. Не могли бы сказать, где вы приобрели эту штуку? Мне нужна именно такая машина для меня, жены и чада.