Шон Хатсон - Мертвая голова

Стренд показался ей самым лучшим местом. Пикадилли привлекала наркоманов. Оксфорд-стрит облюбовали пьяницы. В обществе бездомных даже никому не нужные знали, где их примут, а где нет. Мария решила, что пора отправляться на Стренд.

Она выпила свой чай и отправилась в путь по Пикадилли, пробираясь сквозь толпу, вечно снующую по этой главной достопримечательности Вест-Энда, минуя полчища туристов, вертящих головами во все стороны. Она несла свою сумку на плече и то и дело извинялась, задев ею кого-нибудь из прохожих.

Проходя мимо Трокадеро, она увидела ресторан на другой стороне улицы и беспечных людей за столиками. Она испытывала зависть и обиду одновременно. А совсем рядом, за стеклом закусочной, две девушки не старше ее делили между собой гамбургер. Сестры или подруги?

На Лейчестер-сквер человек в длинном грязном пальто рылся в урне и очень обрадовался, найдя бутылку с остатками какого-то напитка. Он вынул пробку, понюхал содержимое и, решив, что это пригодно для желудка, с жадностью высосал из горлышка.

Наблюдая за ним, она вспомнила, какая жара навалилась днем на город. В Сити пахло кухней и бензином. От переполненных урн несло отвратительной вонью. Она бродила вместе с толпами людей по жаре, смахивая с шеи влажные от пота волосы, и ее не покидала мысль, которая начала мучить еще в гостинице.

Может быть, ей надо вернуться домой? Несомненно, дома ей будет невыносимо тяжело видеть, как рушится брак родителей, но все-таки это лучше, чем просить милостыню и ночевать где придется.

Она пересекла Черинг-Кросс и вышла в переулок Сан-Мартин. На другой стороне стояла очередь в Стрингфеллоуз. Богатые бездельники толпились на тротуаре, ожидая позволения швейцаров войти. Мария видела, как прогнали двух молодых людей. Они злобно кричали на швейцара, а тот их отталкивал. Это был мир, которого она не знает и не желает знать. Она его просто ненавидит. Там есть девушки ее возраста, которым никогда не приходилось и не придется клянчить на улице деньги, чтобы купить себе чашку чая. Хотя, впрочем, попав в это заведение, они тоже, по-своему, просят милостыню, задирая юбки повыше.

Неподалеку Мария увидела кафе и нашарила в кармане немного мелочи. Хватит на баночку какой-нибудь воды. Она взяла кока-колу и села на ступеньках Сан-Мартина, рассматривая Трафальгарскую площадь. Колонна Нельсона устремлялась ввысь к тонким облакам, которые медленно проплывали по небесному своду, подгоняемые теплым ветерком.

Но нельзя вот так вдруг вернуться. Сначала надо позвонить домой, думала Мария.

А что, если ее не примут? Ведь их брак, наверное, окончательно распался. Может, и возвращаться-то не к кому?

Она не спеша потягивала кока-колу, положив на ступеньки сумку, которая служила ей подушкой. Два человека уже спали, расположившись у дверей церкви, один из них в спальном мешке, несмотря на жару.

Может, и ей остаться здесь на ночь? Переночевать на ступеньках Сан-Мартина, а завтра отправиться домой. Но как? Нужно купить билет на поезд. Она поняла, что никакого выбора у нее нет.

Сначала люди проходили мимо, не обращая на нее внимания. Потом кто-то бросил монетку в пятьдесят пенсов.

— Подайте, пожалуйста, — повторяла она одно и то же, как заезженная пластинка.

— Ну и сколько тебе нужно?

Мария вздрогнула.

Что-то в этом голосе ее напугало. Она подняла глаза и увидела высокого мужчину в джинсах и белой рубашке. Ему было уже за сорок, но свои длинные волосы он собрал в хвост, как у молодого парня. Волосы были гладко зачесаны назад и стянуты так туго, что кожа на висках натянулась. Он стоял, засунув руки в карманы.

— Так сколько тебе нужно? — повторил он.

Мария недоверчиво посмотрела на него.

— Тебе на еду? — продолжал незнакомец.

Как бы в ответ на этот вопрос в животе у нее заурчало.

Мужчина улыбнулся.

— Мне надо добраться домой, — объяснила Она. — Мне нужен билет на поезд. За двадцать фунтов.

Он достал из кармана кошелек и протянул ей новенькую бумажку в двадцать фунтов.

Лицо Марии оживилось, но потом вдруг разом помрачнело.

— Но я не проститутка, — быстро заговорила она, — и только потому, что вы дали двадцать фунтов...

Он ее резко оборвал.

— Бери деньги, — прикрикнул он на нее с негодованием. — Я просто хочу тебе помочь, вот и все.

— Почему?

— Потому что у меня есть дочь такого же возраста. Дай Бог, чтобы ей тоже кто-нибудь пришел на помощь, если она окажется в твоем положении.

— Спасибо, — тихо сказала Мария, протягивая руку за деньгами.