Бентли Литтл - Ассоциация

Дождавшись, пока маляры уедут, Барри и Морин взяли оставшуюся от ремонта белую краску и намалевали на стене дома, со стороны улицы, громадную улыбающуюся рожицу. На другой стене нарисовали рожицу с хмурой гримасой.

На следующий день маляры появились вновь, уже не просто необщительные – они не скрывали своей враждебности. Барри вышел на крыльцо с чашкой кофе в руке и приветливо поздоровался. Ему ответили мрачными взглядами и руганью вполголоса.

– Что он о себе воображает? – спросил кто-то из младших.

– Дурак хренов, – буркнул бригадир.

План сработал! Они с Морин сумели вызвать сбой отлаженного часового механизма и навязали борьбу на своих условиях.

Маляры оклеили окна защитной лентой, расстелили пленку, подключили пульверизаторы и наглухо закрасили половину улыбающейся рожицы. Когда они перешли ко второй половине, Барри отставил чашку с кофе, принес белую краску и нарисовал на свежеокрашенном участке стены россыпь косых крестиков.

Бригадир сердито подошел к нему.

– Что это вы делаете?

– Дом мой, – ответил Барри. – Я его крашу.

– Нельзя!

– Со своим домом я могу делать все, что пожелаю. А будешь ко мне лезть – я тебе надаю по заднице, потом раздену догола и в желтый цвет покрашу, трус паршивый!

Барри ожидал услышать в ответ угрозы – в конце концов, их было четверо против одного. Он внутренне приготовился к драке, однако бригадир отошел от него, о чем-то поговорил со своими подчиненными, они быстро собрали оборудование и уехали.

Победа!

Маляры не вернулись, и новых тоже не присылали. Не прибежал Нил Кэмпбелл со своим вечным планшетом. Не было ни звонков, ни грозных извещений на двери и в почтовом ящике. На стене так и остались половинка улыбающейся рожицы и несколько крестиков.

Той ночью Барри и Морин занимались любовью, когда вдруг зазвонил телефон. Барри не хотел снимать трубку, но Морин сказала – вдруг что-нибудь важное? Барри дотянулся до прикроватного столика, нащупал телефон и нажал кнопку ответа.

– Алло?

Голос в трубке был хриплым и грубым, хотя говорил шепотом:

– Вставь ей еще разок, от души!

И тут же отключился.

За ними наблюдают!.. Барри рывком натянул на себя и Морин одеяло, отчаянно оглядываясь в поисках скрытой камеры.

– Ты что? – удивилась Морин, ерзая под ним. Ей было неудобно.

Барри скатился с нее на кровать. Эрекция пропала напрочь. Прикрываясь одеялом, он поднял с пола трусы, натянул на себя и бросился к телевизору.

По БВТВ показывали, как они с Морин занимаются любовью. Морин была сверху. Камера показала крупным планом ее зад и руку Барри, скользнувшую между ягодиц.

– Сучьи дети! – прорычал Барри. – Подлые твари!

Телефон снова зазвонил. Они не стали отвечать.

Утром оказалось, что дом выкрашен в черный цвет.

Устав Ассоциации домовладельцев коттеджного поселка Бонита-Виста.

Статья V. Безопасность и контроль.

Раздел 9, параграф А:

Правление ассоциации, а также любые комиссии и подкомиссии вправе осуществлять наблюдение в общественных местах на территории поселка любыми доступными средствами. Наблюдение за жильцами поселка, имеющими задолженность или находящимися в состоянии конфликта с правлением ассоциации, может вестись в любое время, в том числе и в частном доме вышеупомянутых жильцов.

Речь сочинялась с трудом. Барри привык писать диалоги, когда два персонажа обмениваются мыслями и мнениями. Другое дело – обращение к внешнему миру, способное встряхнуть и взбудоражить слушателей, чьи реакции сугубо индивидуальны и не зависят от творческой воли автора, не то что в романе. К тому же Барри никогда не был оратором, и на него сильно давила перспектива самому произносить текст, да еще и перед враждебно настроенной аудиторией.

Когда он зачитал вслух первый черновой вариант, получилось пятнадцать минут. Барри вычеркнул все, что мог, прочитал вслух Морин – все равно получилось двенадцать.

Придется безжалостно сокращать. Невозможно втиснуть все, нужно говорить о главном и привести только самые вопиющие примеры произвола.

Да только как выбрать, если они все вопиющие?

Барри прокрутил текст на экране, в сотый раз перечитывая будущую речь.

– Кассета кончилась! – крикнула с верхнего этажа Морин.

Барри бросился к ней. Он весь день и ночь записывал передачи БВТВ, а когда заполнялась очередная шестичасовая кассета, прокручивал запись в ускоренном режиме, проверяя, не покажут ли еще что-нибудь, снятое в их доме. Он вычислил, с какой точки вели запись в спальне, разобрал в том углу часть стены и нашел-таки видеокамеру, которую тут же и разбил вдребезги. Как ее ухитрились сюда поставить – загадка. Барри мог только предположить, что ее вмонтировали в стену еще при постройке дома.