Орландина Колман - В объятьях убийцы

Дональд смущенно пожал плечами:

– Да, я так думал…

Она испытующе посмотрела на него:

– Ты думал, что достаточно будет рассказать мне о твоих планах и я тут же пойму, что этот шаг будут лучшим в моей жизни.

Молодой человек опустил глаза:

– Нет, так я, конечно, не думал. Но надеялся, что, поразмыслив, ты согласишься. Думал, что наша любовь достаточно сильна…

– Дон, только не обижайся. Мы близкие друзья с самого детства. Но разве мы когда-нибудь говорили о любви?

Дональд подошел к окну. Вся его поза выражала глубокое разочарование. Поняв, что была слишком резка, Нелли подошла к нему сзади.

– Я не хотела тебя обидеть, Дон. Но правда, разве мы говорили когда-нибудь о любви?

Он повернулся к ней:

– Об этом речи не было, Нелли. Но я думал, что наши чувства говорят сами за себя.

Она хотела возразить: «Твои чувства, Дон, а не мои». Но в этот момент ей стало ясно, что ее тянет к этому молодому мужчине. Они всегда прекрасно понимали друг друга и полностью доверяли один другому. Возможно, когда-нибудь эти чувства и переросли бы в любовь.

– Я счастлива, что ты включил меня в свои планы на будущее, – сказала она с улыбкой. – Но дай мне немного времени. Я еще не разобралась в своих чувствах. До сих пор мы были друзьями, товарищами. И вдруг ты заговорил о любви…

– Прошу тебя, Нелли! Не думай, что я тебя к чему-то принуждаю. Я и сам осознал, как сильно тебя люблю, только когда принял решение поехать в США.

Нелли положила ему руки на плечи:

– Я очень ценю это. И ценю твое предложение. Но даже если бы я хотела, то не смогла бы уехать сейчас. Из-за отца…

Парень печально опустил голову:

– Ах да, твой отец. Он определяет всю твою жизнь.

– Почему ты так говоришь? Просто я люблю его больше всех на свете.

– Да, больше всех. Теперь мне это ясно.

– Прошу тебя, Дон, пойми меня. У меня ведь нет никого, кроме него.

Молодой человек выпрямился:

– Ах вот как? Никого? Разве я не предложил тебе только что…

Нелли опустила голову:

– Прости меня. Конечно, ты всегда готов быть рядом. Но отец, ты же знаешь, нуждается в моей помощи.

– Согласен. И он ею активно пользуется.

– Конечно, и это его право.

– Но у его дочери тоже есть право жить своей жизнью.

– Верно! И он мне его предоставляет.

– Ах да, послав тебя учиться в Глазго.

Нелли в отчаянии покачала головой. Дон загнал ее в угол. И он был прав.

– Вот видишь, тебе и возразить нечего, – торжествующе сказал он.

Она смущенно кивнула:

– Мне правда очень жаль…

– Это твое последнее слово, Нелли?

– Дон, я правда не могу оставить отца одного. И мои чувства к тебе еще недостаточно сильны, чтобы я забыла о своих обязанностях здесь и уехала в Америку в качестве твоей жены.

* * *

Нелли плохо спала. Обида, которую она причинила лучшему другу, мучила ее. Она чувствовала себя виноватой и долго не могла заснуть. Страх от того, что она приняла неправильное решение, беспокоил ее так же сильно, как и неясное предчувствие какой-то беды. Она заснула лишь около четырех часов утра, но уже в семь проснулась вновь.

Контрастный душ немного взбодрил ее. Полчаса спустя она спустилась вниз и удивилась, застав отца за столом, накрытым для завтрака.

– Доброе утро, отец, ты сегодня рано встал.

– Доброе утро, Нелли. Сегодня пришлось встать пораньше. Мне нужно съездить в город.

– Одному?

– Нет. За мной заедет Стэнтон.

– У вас какие-то дела в городе?

– Да. Я рад, что он меня подвезет. В последнее время я не люблю водить машину.

– Я бы могла тебя отвезти. Я все-равно хотела съездить в город.

– Спасибо, детка. Но у тебя наверняка другие планы, и я не хотел их нарушать.

– Но мы могли бы договориться встретиться где-нибудь в городе в определенный час. Тогда каждый мог бы свободно распоряжаться своим временем.

– В другой раз, детка. Я уже не смогу отменить договоренность со Стэнтоном.

– Ну хорошо, хорошо, – приветливо ответила Нелли, взяла тост и намазала его маслом и джемом.

– Ты неважно выглядишь, – заметил сэр Эдвард.

– Я плохо спала ночью, папа.

– Ты тоже? Странно. У нас что сейчас, полнолуние?

– Нет. Оно наступит только на следующей неделе. Дело не в этом.

Эдвард улыбнулся:

– Любовные страдания? Так ведь?

– С чего ты взял, папа?

– Ну как с чего? Предстоит разлука с Дональдом. Разве тебе все равно? Все-таки целый год порознь…

Она хотела сказать отцу, что Дональд непременно хотел взять ее с собой. Но затем передумала. Ведь тогда бы и он почувствовал себя виноватым, поняв, что дочь осталась из-за него, отказалась от своего счастья, и это бы его расстроило.