Эрик Аксл Сунд - Подсказки пифии

Спускаясь в метро, Жанетт думала о Юхане. Разойтись оказалось не так сложно, как она ожидала. В первый раз за долгое время они распрощались и у нее не осталось чувства, что между ними что-то недосказано. Конечно, ей было немного не по себе оттого, что он уезжал за границу только с Оке, но если давать волю воображению, опасность начинаешь видеть повсюду. Поездка в расцвеченный осенними красками Лондон превращается в странствие, полное автокатастроф, болезней и разбушевавшихся футбольных фанатов. Так что Жанетт почла за лучшее не беспокоиться вовсе, пока приходят обещанные эсэмэски. Одна – когда Юхан с Оке заселятся в гостиницу, одна с матча и еще одна – когда они приземлятся в аэропорту Арланда.

Когда поезд подошел к перрону, мысли Жанетт переключились на девочку Юхана, и она улыбнулась. Жанетт не терпелось посмотреть на нее.

Когда она садилась в поезд, зазвонил телефон. Звонил Хуртиг, и Жанетт тут же припомнила, что он рассказывал накануне о своей сестре. Вот черт, ну и трагедия. Больше ничего и не скажешь. Какая же я бездушная.

Жанетт села на свободное место у окна в конце вагона и ответила на звонок.

Хуртиг сказал, что Биллинг официально объявил Вигго Дюрера в розыск и адвокату теперь труднее будет покинуть страну. Андрич, со своей стороны, сообщил: лаборатория надеется получить профиль ДНК из проб, взятых в квартире Ульрики Вендин, быстрее чем за обычные две недели.

– Отлично. Что-то еще?

– Ну, можно и так сказать. У меня две новости, и обе убийственные.

– Давай. – Жанетт по голосу слышала, что Хуртиг взвинчен до предела.

– Примерно когда мы с тобой были у Дюрера на Хундуддене, Шарлотта Сильверберг покончила с собой.

У Жанетт как будто заложило уши. Она больше не слышала, как грохочет старый вагон, и судорожно сжала телефон.

– Что ты сказал?

Хуртиг стал рассказывать более подробно:

– Финский паром “Синдирелла”, в ночь на вчера. Несколько свидетелей говорят, что Шарлотта Сильверберг была на палубе одна. У поручней она сняла сапоги, влезла на ограждение и спрыгнула в воду. Свидетели не успели вмешаться, но они вызвали спасателей.

Голос из динамика объявил: следующая станция “Т-Централен”. Жанетт пыталась переварить услышанное от Хуртига. Нет, подумала она. Только не еще одно самоубийство.

– Ты сказал – было несколько свидетелей?

– Да. Никто из них не сомневается: Шарлотта Сильверберг покончила с собой. Спасатели нашли тело рано утром.

Жанетт с трудом воспринимала слова Хуртига. Значит, ясно как божий день: самоубийство. Сначала Линнея Лундстрём, теперь – вот это. Еще одна семья, которая истребила сама себя.

И все же ее одолевали сомнения.

– Отправь кого-нибудь в судоходную компанию попросить списки пассажиров, – сказала Жанетт. Поезд остановился, и она встала.

– Списки пассажиров? – У Хуртига был удивленный голос. – Зачем? Я же сказал…

– Самоубийство, да. Но как по-твоему – люди вроде Шарлотты Сильверберг способны на самоубийство? – Жанетт вышла на перрон и направилась к лестницам, ведущим вниз, на синюю линию. – Когда мы в последний раз ее видели, перед нами была дамочка, которая, какой бы у нее там ни был характер, собиралась уехать и приятно провести время за парой бокалов вина, любуясь на своего кумира Бьёрна Ранелида. А вдруг на корабле произошло что-то, что заставило Шарлотту Сильверберг принять роковое решение?

– Не знаю, – смущенно сказал Хуртиг. – Моя сестра тоже не была, как ты выражаешься, из людей, способных на самоубийство, а в этом случае у нас еще дюжина свидетелей на корабле, и все твердят, что произошло именно самоубийство.

Жанетт встала на первую ступеньку и оперлась о перила.

– Прости, я выразилась неуклюже. – Ладно, подумала она. Кажется, меня понесло. – Да, ты прав. Погодим с судовой компанией. Ты говорил, у тебя еще одна новость?

Слушая Хуртига, она почти бежала сквозь толпу на лестнице.

То, что он рассказал, означало: все остальное им придется отложить в сторону.

Переход с зеленой линии на синюю казался бесконечным. Жанетт прибавила шагу, торопясь по соединяющему линии поездов пассажирскому конвейеру. Колотилось сердце, в ушах снова чувствовалось давление, а пульс стучал в такт с ритмичным шумом, с которым эскалатор ехал вниз, к перрону синей линии. Когда переход наконец закончился, Жанетт бросилась бежать по перрону и как раз успела на уходящий поезд. Протиснувшись к двери, она прислонилась к плексигласу над сиденьями справа.