Мартин Смит - Красная площадь

Макс угостил всех сигаретами.

— Меня не удивляет, что вы здесь. Чему трудно поверить, так это тому, что вы хотите договориться. Это на вас просто не похоже.

— Тем не менее, я здесь, и вот картина, — ответил Аркадий.

— Это ваши слова. Думаю, пятьдесят тысяч долларов довольно большая сумма, особенно если принять во внимание, что вам больше некому ее сбыть. У вас нет ни документа о происхождении картины, ни обрешетки Кнауэра.

— Вы же согласились.

— Сегодня ночью, как никогда, трудно набрать денег, — сказал Макс.

Боря смотрел, как идет дождь.

— Забирай картину.

— Ты всегда торопишься, — ответил Макс. — Мы можем договориться, как интеллигентные люди.

— Что вы тут замышляете? — спросил Боря. — Что-то я никак не пойму.

— У нас с Ренко особые отношения. Практически мы уже партнеры.

— Как прошлой ночью в Берлине? Когда ты вышел из дома, то сказал, что Ренко и девки там нет. Я начинаю думать, что мне надо было туда подняться. Если как следует подумать, то всю работу сделал я.

— Не забывай Риту, — напомнил ему Аркадий. — Ей, должно быть, пришлось завалить Руди.

Боря пожал плечами и улыбнулся.

— Руди хотел быть с нами в деле с картинами, ну мы его и приняли. Он думал, что кто-то приедет из Мюнхена с потрясающей картиной, а он установит ее подлинность. Он не знал, кто такая Рита, потому что не шибко занимался сексом.

— В отличие от Бори, — вставил Макс. — Некоторые считают Борю неразборчивым. По крайней мере, двоеженцем.

— Так что Рита привезла ему картинку, — продолжал Боря. — Ее намалевал Макс. Он назвал ее «особым эффектом», как в кино.

— Ким добавил к этому свою немыслимо топорную бомбу, — сказал Макс, — так как Боря требовал, чтобы в машине сгорело все дотла.

— Ким может что угодно изготовить из крови.

— Такая богатая жизнь была у Бори, — сказал Макс. — Рита и Ким. «ТрансКом» был предприятием, которое могло стать настоящей многонациональной компанией, если бы мы держались подальше от азартных игр и шлюх. Прямо как в Комитете по чрезвычайному положению. Они могли бы стать настоящими миллионерами, если бы с терпением отнеслись к малейшей реформе. Это все равно, что иметь партнера в последней стадии сифилиса, когда болезнь уже затронула мозг. А теперь спасаем, что можем.

— У меня был друг Яак, сотрудник угрозыска. Я нашел его здесь в машине. Что произошло? — спросил Аркадий.

— Неудачное совпадение, — сказал Боря. — Он случайно наткнулся на Пенягина. Генерал проверял связь в соседнем бункере, а ваш сыщик стал расспрашивать, откуда на поле батальон танков и пехоты. Он подумал, что повторяются события в Эстонии, что готовится переворот, и собрался в Москву поднимать тревогу. Хорошо еще, что я оказался под рукой. Я следил за отправкой партии видеомагнитофонов в сарае и остановил его, не дав добежать до машины. Но Пенягин был в панике.

Макс сказал:

— Боря не любит, когда его отчитывают на публике.

— Пенягин считался начальником уголовного розыска. Думаешь, он до этого хоть раз видел жмурика? — спросил Боря.

— Он был кабинетным работником, — ответил Аркадий.

— Я так и думал. Так или иначе, а предполагалось, что следствием займется Минин, но тут вылез ты, — Боря глазел на яму с известью. Как человек, который не верит в удачу, он добавил: — Не могу поверить, что ты вернулся.

— Где Ирина? — спросил Макс.

— В Мюнхене, — солгал Аркадий.

— Давайте я скажу, где она, как я опасаюсь, находится, — сказал Макс. — Боюсь, что она прилетела с вами и направилась в Белый дом, где, по всей вероятности, ее отравят газом или убьют. Возможно, ГКЧП — это сборище партийных ничтожеств, но военные свое дело знают.

— Когда штурм? — спросил Аркадий.

— В три часа, глубокой ночью. Пустят танки. Работа будет быстрая, но грязная, и они не пощадят репортеров, даже если бы и хотели этого. Знаете, что действительно было бы смешно? Если бы на этот раз я спас Ирину, — Макс на мгновение замолчал. — Ирина здесь. Не отказывайтесь. В вас все еще есть что-то мужское. Ирина не отпустила бы вас одного.

Удивительно, но Аркадий был не в состоянии отрицать, хотя ложь пошла бы на пользу. Будто слово помогло бы ей исчезнуть.

— Теперь ты знаешь все, что хотел? — спросил Боря Макса. Тот кивнул. — Давай поглядим картину, — он вырвал сумку и открыл ее, а Макс стал водить фонариком по пластиковой обертке. — Все, как говорила Рита.

Макс вытащил картину.

— Тяжелая.

Боря запротестовал:

— Та самая картина.