Мартин Смит - Парк Горького

По расчетам Аркадия видимость не превышала километра. Паром входил в безмолвную снежную пелену, которая, казалось, глушила шум его собственных машин. Отовсюду валил снег. Он словно сливался с водой. На пароме наверняка был радар, так что столкновение с другим судном не грозило. Возникла высокая волна, возможно, от идущего поблизости судна: паром, рассекая ее, лишь чуть заметно вздрогнул. Где же Кервилл? Аркадий вспомнил, как гнался за ним по замерзшей Москве-реке.

Рэй опустил стекло и глубоко вздохнул.

— Устрицы, — сказал он.

— Что? — переспросил Джордж.

— Пахнет устрицами, — пояснил Рэй.

— Ты что, хочешь есть или хочешь?.. — сострил Джордж, мельком взглянув на Ирину. — Я вот знаю, что хочу.

Паром изнутри выкрашен в ярко-оранжевый цвет. Между рядами машин черный якорь, швартов, куски соли и трубы, над головами ящики со спасательными поясами, а на верхних палубах спасательные шлюпки. Большие красные буквы гласили: «К СВЕДЕНИЮ ВОДИТЕЛЕЙ ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ: ОСТАНОВИТЕ МОТОР, ПОСТАВЬТЕ ТОРМОЗА, ВЫКЛЮЧИТЕ СВЕТ, НЕ ПОДАВАЙТЕ ЗВУКОВЫХ СИГНАЛОВ, НЕ КУРИТЕ — ИЗ ПРАВИЛ БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЫ США». Кроме слабо натянутого каната, машину от воды ничто не отгораживало. Створки ворот открыл бы и ребенок.

— Вы не против, если мы выйдем? — спросил Аркадий Уэсли.

— Зачем? Холодно.

— Полюбоваться видом.

Уэсли безмятежно склонил голову набок.

— Вид, бесспорно, прекрасный. Мне особенно нравится смотреть на окрестности в такие дни, как сегодня, когда вряд ли что увидишь. В этом случае такое занятие приобретает определенный смысл, — сказал он. — Знаете ли, я фаталист. Некоторым, наоборот, противопоказаны солнечные дни. К тому же я пессимист. Известно ли вам, что палуба этого парома — одно из излюбленных самоубийцами мест в Нью-Йорке. Правда. А вдруг вы случайно поскользнетесь и свалитесь в воду? Ворота-то хилые. Смотрите, как сыро на палубе. Попадете еще под винт или замерзнете в воде. Так что, пока я отвечаю, давайте лучше побережемся.

— Тогда я закурю, — сказал Аркадий.

Снег был словно дома, густой, как вата. Вьюга то сплошь заволакивала все вокруг парома, то распадалась на отдельные шквалистые порывы, которые, крутясь, пробегали по поверхности воды. Перегораживающий нос парома канат, осыпаемый водяными брызгами, обледенел.

Валерия, Костя-Бандит и Джеймс Кервилл не знали, что их ждет в Парке Горького. По крайней мере, они в неведении катались на коньках до самой смерти. Даже если бы он и сказал Ирине, что они могут вдвоем? Разве справишься с тремя вооруженными агентами? Начать суматоху? Кто, да еще в такую вьюгу, посреди нью-йоркской гавани обратит внимание на сидящих в машине двух пассажиров из пяти. И поверила ли еще ему Ирина, даже если он ей скажет? Поверили ли бы ему Валерия, Костя и Джеймс Кервилл, проезжая мимо?

Вьюга сдвинулась к западу. Мимо них проплыла покрытая патиной колоссальная фигура на каменном пьедестале с высоко поднятым факелом и солнечной короной вокруг чела, хорошо знакомая даже Аркадию. Снова замело, и она исчезла из виду.

— Ты видел? — воскликнула Ирина.

— Всего мгновение, — ответил Аркадий.

— Не уходить, — Уэсли вышел из машины и исчез на ступенях трапа.

Вода в заливе перекатывалась тяжелыми валами. Буксир толкал баржу с железнодорожными вагонами. С плававшего мусора взлетели чайки.

Аркадий заметил, что Рэй озабоченно уставился в боковое зеркало. Он явно кого-то разглядывал. Значит, за ними кто-то следовал. Аркадий поцеловал Ирину в щеку и посмотрел назад, за цепочку автомашин. На другом конце парома стояли две фигуры, трудно различимые за снежными вихрями. Когда Аркадий оглянулся еще раз, их уже не было. Но он все же узнал — один был Уэсли, а другой — рыжий агент КГБ Рюрик.

Сверху лавина снега, снизу черная вода, посредине, звоня в колокол, плясал красный буй. Вдали появился городок, разбросанный по холмистому острову. Вернулся Уэсли.

— Вот мы и приехали, — сказал он Ирине, усаживаясь в машину.

— Где мы? — спросила она.

— Городок называется Сват-Джордж, — ответил Уэсли.

— Это Статен-айленд, — сказал Аркадий.

— В общем, да, — заметил Уэсли. — Но, что бы ни говорили, это часть Нью-Йорка.

Аркадий видел, что ветхие причалы и заваленные снегом крыши казались Ирине чуть ли не тропическим островом, заросшим пальмами и орхидеями. А море было украшено взбитыми сливками. Путешествие к заветной цели для нее благополучно заканчивалось.

Волна выплеснулась на слип. Матросы закрепили пандусы на носу парома. Сбросили канат, распахнулись ворота, и машины стали съезжать на берег.