Мартин Смит - Роза

— А Мэйпоул знал?

— Возможно: мозги у него в принципе варили. Дело вот в чем: шахтер, который забывает, что работает в собственной могиле, — дурак. Мэйпоул именно таким дураком и был. Меня удивляет, что и ты такой же.

Он кивнул Биллу, и тот уже отвел ногу, чтобы ударом клога сбросить Блэара вниз, но тут его внимание привлекла какая-то фигура, быстро и без лампы пересекавшая шахтный двор.

Смоллбоун прищурился, чтобы разглядеть идущего:

— Кто это? Ведж? Бэтти?

— Я говорила с Розой, — послышался в ответ голос Шарлотты.

— Кончай с ним, — проговорил Смоллбоун Биллу, и тот ударом ноги перебросил Блэара через кромку ствола.

Шарлотта была в рубашке и брюках и держала лопату с длинной ручкой, такую, какими пользуются на сортировке угля. Она ударила этой лопатой Смоллбоуна, и металлический совок издал звук наподобие китайского гонга.

Блэар успел ухватиться за один из стальных направляющих тросов и пытался выбраться обратно. От второго удара Шарлотты Смоллбоун свалился. Вне себя, она орудовала тяжелой лопатой как двуручным мечом. Блэар уже дотянулся до платформы, но тут его поджидал Билл. Шарлотта вогнала лопату Биллу в спину и, когда это не произвело на него никакого впечатления, с размаху треснула его по голове, чтобы отвлечь на себя его внимание. Он обернулся и наотмашь ударил ее. Блэар, выкарабкиваясь на доски платформы, видел, как Шарлотта упала. Он схватил оставшуюся беспризорной лопату и, когда Билл оказался к нему спиной, со всей силы рубанул его сзади под колено, как рубят дерево. Билл повалился набок. Блэар бросил ему лопату. Билл ухватился за нее обеими руками, и в этот момент Блэар шагнул вперед и изо всех сил ударил его кулаком в то место, где сходились брови. Билл отступил назад, но там ничего не было, только воздух, и он ловил равновесие, стоя на одной ноге на самой кромке ствола. Шарф захлестнул его под сильной тягой устремляющегося вниз воздуха. Билл уронил лопату, падая, она стукнула его по ноге, подвинув Джейксона еще на миллиметр ближе к стволу. Лопата полетела вслед за клетью, со звоном ударяясь о каменные стенки ствола.

— Билл, мальчик, я тебя держу! — Смоллбоун крепко ухватил Джейксона за руку.

Дернувшись к нему, Билл еще больше нарушил равновесие. Несмотря на попытки Смоллбоуна удержать его, угол наклона продолжал увеличиваться, и клог Билла сдвинулся с места. Металлическая набойка, на которой он скользил по рельсам, теперь легко ехала по обшарпанному дереву края платформы.

— Чертов Мэйпоул, — проговорил Билл и добавил: — Конец.

Глаза его закатились, он качнулся назад, взмахнул свободной рукой и соскользнул вниз.

— О Господи! — воскликнул Смоллбоун.

Стараясь зацепиться за что-нибудь ногами, он полз боком, как краб, по доскам платформы, пытаясь высвободить руку из вцепившейся в нее руки Билла, но в конце концов и сам перевалился через кромку шахтного ствола и исчез.

Ветер бежал впереди Блэара, вспенивая маргаритки. Ему и раньше приходилось ходить по следу, так что делать это теперь не представляло труда, тем более что след обозначали то оторвавшаяся с юбки атласная лента то периодически вспыхивавший впереди кашель ружейных выстрелов.

Луга шли вверх по склонам; на них, отделенные друг от друга стенками из черного камня, паслись стада овец. Поверх казавшихся Блэару новыми ребер на нем висел твидовый пиджак от Хэрриса, и вдыхал он — без боли — воздух, казалось гудевший жизнью, как если бы переливчатое сверкание висящих в нем насекомых являло собой электрическое поле, заряжавшее напряжением все, что в него попадало. Время от времени Блэар останавливался, чтобы скинуть с плеча рюкзак, достать новую подзорную трубу и навести ее на парящего под полуразрушенной каменной пирамидой [68]ястреба или на пощипывающего вереск ягненка.

Наконец в поле зрения его трубы попал холм под белыми и неподвижными, словно колонны, облаками, где ветер трепал траву вокруг расположившихся на ней участников пикника. Как и в прошлый раз, траву покрывал принадлежащий семейству Хэнни восточный ковер. Леди и Лидия Роуленд опять были разодеты так, что походили на живую выставку цветов. Ансамбль матери обыгрывал в бархате розовато-лиловые тона американской астры, а крепдешиновое платье дочери — бледно-лиловые оттенки сирени. Золотистые волосы Лидии скрывала шляпа от солнца. Приглушенные цвета отражали то двусмысленное положение, в котором пребывало теперь это семейство. Мужчины — Хэнни, Роуленд, Леверетт — были в черном. Сонные мухи лениво ползали по остаткам утки в горшочках, пикантного пирога, бисквитов и по недопитым чашкам кларета. В воздухе висел мускусный запах пороха.