Барбара Абель - Двойной расчет

Он замолчал, прерывисто дыша, и медленно, тяжелыми шагами подошел к ней. Молодая женщина, пытаясь защититься, спрятала лицо в колени.

— Я не знаю, что мне мешает придушить тебя! — злобно прошипел он.

Чего он ждал от нее? У Анжелы не было сил даже задаться этим вопросом. В голове стоял туман, она не знала, что делает здесь. Жизнь снова плюнула ей в лицо: горькие слезы подступили к глазам, а вместе с ними прорвались и рыдания, которые она тщетно пыталась удержать.

Поскольку ничего не происходило, она осмелилась поднять глаза на «мужа». Он смотрел на нее усталым, неожиданно равнодушным взглядом.

— Мы поговорим об этом завтра, — объявил он бесцветным голосом. — Убери в кухне и иди спать.

Повернувшись, Ив вышел из комнаты.

Оставшись одна, Анжела долго не могла собраться с силами. Тело ее было осквернено, душа оплевана. Пролежав довольно долго, она с трудом встала, отыскала свое платье, кое-как натянула его, поднялась по лестнице и, шатаясь, пошла на кухню. Там залпом, жадно выпила целый стакан воды, словно хотела смыть грязь.

В доме было тихо. Стоя босиком на плиточном полу, Анжела потухшим взглядом обвела кухню: остатки еды, сырный поднос, к которому никто не прикоснулся, шоколадная бомба из лучшей кондитерской — тоже нетронутая. Ее усилия никто не оценил. Какой же здесь бардак! Она скользила глазами по окружающим предметам: грязные тарелки, второпях составленные как попало, пустые бутылки, контейнер посудомоечной машины, висящая на стене сушка для кастрюль.

Вдруг Анжела почувствовала, как изнутри, из самой глубины, стала подниматься волна ярости, подобная огненному смерчу, сжигающему все на своем пути. Нестерпимо, как железным обручем, сдавило череп, гнев ослепил ее. Она вцепилась в крышку стола, чтобы не упасть, кровь стучала в висках. Неведомая сила подхватила и понесла ее.

И тут она увидела ножи. Ножи. Аккуратно развешанные на деревянной подставке. Большие и маленькие, широкие и узкие, зазубренные и гладкие.

Сердце застучало чаще, рот наполнился слюной, оросившей наконец пересохшее горло, и это вернуло ее к жизни. Не спуская глаз с вожделенных предметов, она шагнула к ножам так поспешно, как будто от этого зависела ее жизнь. Она брала в руки один за другим, внимательно рассматривая, пальцем осторожно пробуя лезвия, как бы прикидывая, на что они способны.

Выбор сделан.

Длинный кухонный нож, скошенное лезвие которого было острым и тонким, как папиросная бумага. Она схватила его и, лихорадочно сжав рукоятку, сделала глубокий вдох.

Несколько мгновений спустя Анжела уже поднималась по лестнице, направляясь в супружескую спальню. Проходя мимо детской, она остановилась. Свободной рукой попыталась открыть дверь, чтобы убедиться, что дети спят. К ее удивлению, дверь оказалась запертой — впрочем, ключ торчал в замочной скважине. Выходит, что таким образом Ив охранял детей от психологической травмы, на случай, если кому-то из них придет в голову спуститься вечером в подвал.

Отпирать дверь Анжела не стала: пусть дети еще несколько минут побудут в полном покое.

Затем она продолжила свой путь.

На следующий день около полудня Люси вышла из такси напротив своего дома. Она была бледна, под глазами обрисовались темные круги. Женщина боязливо огляделась, и первое, что бросилось ей в глаза, была машина Ива, стоящая возле гаража. Люси вздрогнула: как могло получиться, что он до сих пор не ушел на работу? В то же время ее собственной машины не было. Неестественность ситуации путала еще больше. Торопливо расплатившись с водителем, она вбежала по ступенькам крыльца.

Машинально принялась рыться в сумке в поисках ключей. Обнаружив там вещи Анжелы, она вспомнила, что ее связка ключей осталась у сестры. Люси закусила губу, по телу пробежала легкая дрожь. Она осторожно нажала кнопку звонка и замерла, прислушиваясь к малейшим звукам в доме. Глубокая тишина, царившая там, озадачила ее еще больше. Она позвонила еще раз, уже нетерпеливо и настойчиво.

За дверью ничто не шелохнулось.

Люси охватила тревога: она обошла вокруг дома, покружила по саду и подошла к двери в кухню. Заглянув в окно, обратила внимание на царящий там беспорядок. Дрожащей рукой повернула ручку двери — та приоткрылась. Слава богу, не заперто!

Глазам вошедшей женщины открылась грустная картина, вызвавшая у нее легкий стон. Предметы из ее прекрасного фарфорового сервиза были разбросаны по всей кухне: на столах, в раковине. Все было грязное, повсюду остатки пищи. Пустые бутылки, нетронутый сырный поднос, сумки из-под покупок — пустые, но не убранные на место. Она быстро прошла в гостиную, затем в столовую. Там тоже стоял неубранный стол, немой свидетель кошмарной вечеринки.