Дэвид Хофмейр - Дорога ярости

Адам проводит рукой по собственному черному колючему ежику. Длиннее волосы не станут. Отрастают на пару сантиметров, и все. Никто не знает, почему у жителей планеты перестают расти волосы, но, как и многие другие болезни и признаки вырождения, это объясняют одной и той же причиной. Ядовитым небом. Тем, из-за чего все покинули Землю.

Фрэнк говорил, что Наблюдатели – потомки первых Беглецов. Разумеется, они люди. Но что-то в их поведении и внешности наводит на мысль о том, что в результате эволюции они превратились… в кого-то еще .

На лице девушки нет ни тени эмоций. Она взирает на Адама с равнодушным любопытством. Во взгляде ее не читается ни злорадства, ни сострадания – ничего. Быть может, она оценивает его, гадает, стоит ли он чего-то или же является полным ничтожеством.

Адам никогда не узнает, что она решила.

Из широкой выхлопной трубы шаттла вырывается струя жара, и летательный аппарат уносится прочь, оставив Адаму лишь томительное воспоминание о девушке, точно отпечаток ладони на холодном стекле.

Адам проезжает мимо знакомого кислородного бара. Вспоминает свои ощущения: вдыхаешь – и кажется, будто напряжение оставляет тебя, мускулы расслабляются. Два доллара за час у стены. Адам слышал, будто такие бары есть в большинстве городов: кислород – противоядие от всего.

Он понятия не имеет, правдивы ли эти слухи. За всю свою жизнь не был ни в одном городе, кроме Блэкуотера. «Слишком опасно», – твердил Фрэнк. Когда в городе появляются чужаки, тут же начинаются стычки между бандами. Адам видел это в Блэкуотере. Чужаков здесь терпят в одном-единственном случае.

На гонках.

Адам проезжает мимо бара, откуда то и дело вываливаются пьяные байкеры, накачавшиеся «Реактивным топливом». Раньше он недоумевал, что их заставляет так напиваться и ломать себе жизнь.

Теперь ему плевать.

Он катит дальше. Сворачивает в переулок и едет задворками. Его дело выжить.

Не нарываться на неприятности. Подключиться. Дотянуть до стартовой черты.

Адам пробирается к мотомастерской, то и дело поглядывая по сторонам. Нервы напряжены до предела. Но Кейна нигде не видно. И «Скорпионов» тоже. Да и откуда им тут взяться? Кейн больше носу не покажет, а «Скорпионы» появляются тогда, когда их не ждешь. Когда совершенно не хочешь их видеть.

Так что Адам рад, что их нет. Он сам не знает, как бы среагировал на их появление. И не уверен, что смог бы сдержаться. Сил уже нет.

Не высовывайся. Сиди тихо. Только так можно выжить.

Старая мантра Фрэнка, похоже, исчерпала себя.

– Снова ты, – говорит Сэди, глядя на Адама сквозь солнцезащитные очки. Она стоит в дверях мотомастерской, прислонясь к дверному косяку. Падающий сзади свет подчеркивает гибкость ее тела, так что она кажется воздушной. Бесплотным духом. Даже еще нереальнее.

Адам стоит на крыльце у вывески, как вчера. Но на этот раз все иначе.

– Заплатить пришел, – продолжает Сэди. И это не вопрос.

Он действительно хочет заплатить. Но не просто отдать деньги за гонку. Он пришел отдать последнюю дань мертвым. Справедливости. И мести.

Адам протягивает деньги.

Сэди смотрит на банкноты. Не говоря ни слова, берет их. Не пересчитывает. Вынимает из кармана бумажник и прячет туда купюры.

Подойдя ближе, Адам понимает, почему Сэди в очках. Под правым глазом у нее чернота. Кожа опухла. Синяк. Она, должно быть, заметила, потому что отодвинулась от двери и инстинктивно прикрыла щеку рукой.

– Твой байк не мешало бы подремонтировать, – замечает Сэди, разворачивается и возвращается в мастерскую, гибкая и стройная. – Иди за мной.

Адам катит «лонгторн» следом за Сэди, не сводя с нее глаз.

Прав был тот «Скорпион»: она пантера.

Ему как-то довелось видеть пантеру. Через Блэкуотер проходил бродячий цирк. Артисты разбили на улице самодельный шатер, и Фрэнк поднял Адама повыше, чтобы тот смог посмотреть представление. Мальчику запомнились размалеванные клоуны с кривыми улыбками – они ему не понравились – и воздушные акробаты, которые показывали рискованные трюки на мотоциклах на проволоке, натянутой высоко над землей. Был там укротитель с кнутом и худющей пантерой – кожа да кости. Янтарные глаза зверя горели тихой яростью. Она мерила шатер шагами с таким видом, словно она тут главная, несмотря на ее жалкий вид.

Адам следует за Сэди и думает о пантере. Та гигантская кошка держалась с достоинством.