Дмитрий Черкасов - Ночь над Cербией

– Двойной термальный импульс! – крикнул он на весь зал, и головы коллег враз повернулись к нему. От центрального пульта в его сторону бросился старший смены.

Эти три слова в Агентстве Национальной Безопасности входили в первую десятку самых ужасных, произнесение которых могло означать начало ядерной войны. Двойные термальные импульсы обычно характерны для атомных взрывов.

– Где?! – офицер чуть ли не вплотную ткнулся лицом в экран.

– В квадрате два-семь, – оператор щелкнул “мышью” и вернул картинку.

– Мощность?

– Сейчас, сейчас... По таблице и зоне поражения – около ста тонн.

– Не может быть! – истерически крикнул офицер. – Там есть чья-нибудь авиация?

– Нет. За секунду до взрыва, по крайней мере, не было... Судя по температурной шкале, взрыв наземный, – оператор лихорадочно стучал по клавиатуре, выводя на экран все новые и новые данные

и сверяя их с колонками цифр. Наконец он откинулся в кресле и промакнул пот со лба. – Это объемный взрыв. Аналог боеголовки “WK-62”.

Офицер с шумом выдохнул воздух. Объемные взрывы действительно имели тепловые характеристики, которые регистрировались спутниками как двойные термальные импульсы. И, не разобравшись, их можно было спутать с пятном от ядерного взрыва.

На экране компьютера ширилось переливающееся, почти идеально круглое пятно, а зона термического поражения захватывала огромную область, значительно превосходящую реальный радиус действия бомбы. Но с высоты сотен километров эти различия практически не просчитывались, обработка информации начиналась только в наземных центрах.

– “Птичка” была?

– Нет. Источник наземный. Похоже на фугас.

– Объект?

– В зоне поражения. Насколько близко, смогу сказать чуть позже... Сейчас там пока слишком высокая температура.

– Выясните – доложить немедленно, – приказал офицер и бегом направился к телефону.

Ситуация с поисками капитана ВВС США Кон-нора резко изменилась, в нее вмешался неизвестный фактор. Старший смены спешил уведомить об этом координационный центр военной разведки.

Тряхнуло так, что и Владислава, и Коннора подбросило на метр вверх.

Грохнувшись о землю, они скатились на дно овражка и сжались в комок. Сверху посыпалась земля, воздух резко, с ревом колыхнулся в сторону болотца.

Все стихло так же быстро, как и началось. Жутко воняло гарью. После ярчайшей вспышки, осветившей лес и холмы на несколько километров вокруг, глаза почти ничего не видели.

Оба затрясли головой.

“Как говорят электрики – дернуло от души! Ну ты даун! Благодари Бога, что живы остались... Сколько ж там сероводорода было? Ужас! Чудо, что до нас не докатилось...”

– Ты как? – Рокотов потряс Коннора за плечо.

– Ничего... Что это было?

– То, что ты нюхал полчаса назад. Как по-английски сказать, не знаю. В общем, газ из болота.

– Я думал, слабее будет...

– Я тоже. Ну, в нашем деле лучше перебрать, чем недобрать. Этот природный “пук” они надолго запомнят...

Коннор пошарил руками вокруг себя.

– Пистолет выронил.

– Он подо мной, – успокоил Влад, – я прямо на него свалился. Чуть ребро не сломал. Ладно, не задерживаемся, скоро сюда вся шайка соберется. Посмотреть, что случилось... Закрой на полминуты глаза, после яркого света помогает...

Зрение понемногу возвращалось.

Рокотов выглянул из овражка.

“Вам с хрустящей корочкой или без? – перед ним расстилалась озаряемая безразличной Луной серая равнина, где черными островками торчали кочки с выжженной травой. – Кранты поисковикам. Человек пятнадцать-двадцать угробили зараз. Отлично! Считай, половину отряда. Долго они не оправятся... Так, сматываем веревку. Она нам еще ой как пригодится. Жаль только, Джессу не смогли оружие посерьезнее пистолета добыть. Ну ладно, это дело будущего...”

– Готов?

– Готов, – Кудесник окончательно пришел в себя. – Куда?

– Вперед по ложбинке, там поглядим...

Спустя час они были в трех километрах от бывшего болота, куда подтянулся остаток отряда специальной полиции.

В бессильной ярости майор выпустил в лес полную ленту из пулемета.

Услышав дробь очередей, Владислав язвительно улыбнулся – у солдат явно не все в порядке с нервами. И прибавил шагу.

Когда утреннее солнце осветило вершину горы Владислав высунулся из-за камня и быстро осмотрел склоны.

За ночь они с Коннором прошагали пятнадцать километров, взобрались на хребет, окружающий долину, и заняли удобное положение на вершине. С высоты почти в километр вся местность была как на ладони.