Дмитрий Черкасов - Шансон для братвы

– Не забуду я. Братве помочь – святое дело!

Денис обошел серенький “Запорожец”.

– Классный раритет! “Ушастый”, что надо! Что хозяин бывший говорил?

– Холил и лелеял, – Ксения рассеянно стукнула сапогом по колесу, – похоже, не стучит нигде, идет для “запора” нормально, я на трассе пробовала – сто десять… Но ощущения – ниже среднего…

– Ну естественно, после “тойоты”… Хорошо, багажник на крыше – если что громоздкое, туда бросим. “Запоры” менты почти не проверяют.

– А что такие тачки проверять? Только время зря потратишь. Денег-то у владельцев все равно нет…

– Это точно. Я сейчас Юлику позвоню, съездим, часишки предложим, пару штучек… Ты бак залила?

– Конечно. Полный, мог бы и не спрашивать…

– Сто сорок за оба экземпляра, – Юлий Николаевич убрал коробки под стол, – но я ни их, ни тебя не видел…

– Я вообще к тебе приехал кофе попить, – поддержал Денис. – Какие такие часы? Не помню… Ну и ты денег не давал никому.

– Конечно. Какие деньги? Я – пожилой бедный старьевщик, живу на маленький процент, тысяча долларов для меня – сумма вообще нереальная…

– Вот и я о том…

– Мешок есть? У меня полтинники и двадцатки… В пополаме.

– Хорошо, что не пятерками… Сейчас Ксения из зала придет, сумку возьму…

– Лады… Если что еще будет, заедешь? – Юлий даже не спрашивал Дениса о происхождении вещей – среди круга антикваров важно только одно – в розыске вещь или нет, остальное не интересует. А за излишнее любопытство пулю или нож схватить так же легко, как подраться с хулиганами в два часа ночи. Если уж Рыбаков привез часы в магазин, то Юлик Брусникин был уверен – все без проблем, вещь абсолютно чистая. И хотя антиквариат такого класса был редкостью, владелец магазина не сомневался – ему тоже никто не задаст вопросов о происхождении этих часов. Дениса цена устроила, Юлий Николаевич тоже поимеет неплохой гешефт, все к обоюдной выгоде.

Антиквар любил иметь дело с такими людьми – цену сказал, тот кивнул, и все. Ни соплей о трудной жизни, ни бегающих глазок, ни воплей о безумной дороговизне современного существования. Каждый делает свое дело, а как – это уже его трудности.

– Конечно, заеду. Я ведь, кроме тебя, никому не отдаю. Да и зачем? Меня все устраивает… Только жаль, такие случаи редкость большая. Если вдруг будет – сразу к тебе. Я, кстати, давно хотел спросить, что сейчас лучше всего покупают?

– Ну, это просто – Русские веши, практически все… Фаберже, Перхин, художников всех каталожных… Посуду русских заводов… Брюлики не в цене, надоели – Из драгметаллов нормальное что-нибудь, не ширпотреб… Иконы старые, века семнадцатого и раньше…

– Иконы, по-моему, все уже вывезли…

– Осталось немного. Сейчас же наши все берут, особняки набивают… У них дурь новая – модно стало по западным аукционам кататься. Престижно в зале посидеть с коллекционерами известными, перед телками своими повыступать, на торгах всех обойти. Разновидность развлечении… Да пусть, у меня свой круг давно, и так спрос предложение превышает… Если б ты мне не двое часов привез, а, к примеру, два десятка, разницы бы не было – в три дня уйдет…

– Где ж я тебе столько возьму? Нереально это… И в Эрмитаже столько нет. Юлий улыбнулся.

– Ну, у Пиотровского, я думаю, даже поболее будет… Не здесь, разумеется, уже на Запад вывез, сыночку в приданое… Да пусть его! Просто запомни, что если даже объем будет большой, и по цене – не стесняйся. Надо будет, я тебе и наличку соберу, и с кредитной карточкой решим. В Швейцарии или Бельгии, где захочешь.

– Ну, если я столько достану, это фантастика будет… Хотя чем черт не шутит… Да, вспомнил, а что с часами, что я выставил, подвижек нет?

– Пока нет. Был из Москвы чудик один, все вокруг ходил. Но ценник – ты же сам понимаешь…

– Да… Я попробую поговорить, чтоб снизили.

– А, пусть стоят, не мешают, – махнул рукой Юлий.

В кабинет впорхнула Ксения.

– Мальчики, где мой кофе?

– Сейчас, – Юлий заколдовал над кофеваркой. – Что-нибудь понравилось?

– Брошка одна, веточка с бриллиантами…

– А-а! Это прошлый век, Германия. Очень советую, вещь действительно элегантная, изящная…

– И по цене тоже.

– Сколько? – небрежно спросил Денис.

– Да ну – тридцать тысяч… Дорого очень. Антиквар поднял руку:

– Для тебя – двадцать пять…

– Ой, какая разница, – Ксения язвительно покачала головой, – моя еврейская душа в сомнениях…