Дмитрий Черкасов - Шансон для братвы

Один раз Денису даже удалось поговорить по телефону с ейным братцем, случайно заставшим Рыбакова у родителей.

Братец Олежка был зело умом скорбен и начал с недовольства тем, что Денис не приглашает его и всю эту безумную семейку на свои дни рождения. Потом он верещал о каких-то трудностях во взаимоотношениях Алины с какими-то вымогателями, обвинив Рыбакова в том, что это он их и подослал.

Из-за сильной родовой травмы Олег отличался абсолютным тупизмом и с трудом закончил медвуз, куда был принят по протекции мамаши. Работа врачом не особо ладилась, так как при осмотре “Великий Пилюлькин” едва мог добраться до слов “дышите – не дышите”. Дальше для Олега начиналась сумеречная зона, и дело стопорилось.

Однажды, на пике своей медицинской карьеры, он порекомендовал пришедшему на осмотр гипотонику клофелин * Note38 Гипотоник – человек с пониженным давлением, клофелин средство для понижения давления в дозе, троекратно превышающей нормальную, и даже заставил выпить это при нем, едва не отправив больного на тот свет. Придурочного Айболита спасло только заступничество мамаши, добившейся его перевода в ЛТП * Note39 Лечебно-трудовой профилактории для алкоголиков , где он сразу же начал бухать и вскоре мало отличался от клиентуры заведения. На новом месте Олежек заведовал выдачей и приемом белья и твердо занял привычное для себя положение местного идиота.

На кухне сидели Юрий Иваныч и угощавшая его кофеем Ксения.

Иваныч зашел на минуту за набором отверток и сидел третий час, ждал Дениса, увлекательно повествуя о своих приключениях в молодые годы. Ксения с удовольствием слушала истории хозяина самого крупного ротвейлера в городе. Юра отличался тем редчайшим качеством прирожденного рассказчика, что даже самые обычные действия приобретали в его изложении неповторимый народный колорит и сияли всеми гранями хитроватого русского юмора.

В момент, когда Денис открывал дверь, Иваныч заканчивал рассказ о своем друге, истосковавшемся на корабле по женской ласке и в порыве душевного поиска, замутненного брагой из огнетушителя, перепутавшего каюту поварихи с каютой боцмана.

– Здоров, Юрик, я сейчас, только рыжего успокою, – вцепившегося, как клещ, Адольфа окончательно успокаивали обычно дубиной, но приветливый пес не обижался. – Ты на работу-то устроился?

– А как же. Уже неделю тружусь…

Питбуль переключился на пуделя, загнал Дашу под кровать и победно оглянулся на хозяина. Денис пошел в комнату и положил коробочку с серьгами и деньги в ящик стола. Оставлять что-либо в прямой досягаемости Адольфа было недальновидно – тот все брал на клык. Обещание владельцев питомника, что питбули после года становятся флегматичными, не оправдывались.

Рыжему монстру шел уже четвертый.

Нанесенный этим варваром ущерб исчислялся тысячами долларов. Единственным, да и то спорным, достоинством пса была его защитная подготовка, пройденная за двадцать уроков у инструктора Андрюши Айзенштайна, которые Денис окрестил “воспитание собаки-антисемита”. Результат был отличный – питбуль работал по группе людей так же разрушительно и с огоньком, как ОМОН в цветочном ряду на рынке, где за полчаса до этого командиру отряда надели ведро с гвоздиками на голову и обозвали “русской свиньей”. Айзенштайн обещал, что после прохождения курса тренировки Адольф перестанет трогать собак, но тот опроверг и эти прогнозы. Удары током электрического ошейника он игнорировал, самозабвенно вырубая любую приблизившуюся собаку. При этом Адольф трепетно обожал щенков, котят и вообще всех детей, что является отличительной особенностью бойцовых пород. Вопреки общественному мнению, сложившемуся под воздействием статей не очень умных журналистов.

Денис частенько удивлялся скудости мыслей авторов этих опусов, не удосужившихся даже проверить информацию, и полному их незнанию предмета, о котором. пишут. Потом махнул рукой – если хозяева клубов других пород не могут по-иному привлечь покупателей, кроме как оплаченной дискредитацией популярных боевых собак, то это их личное горе. В общества любителей бультерьеров, стаффордов и питов входят обычно достаточно состоятельные люди, которые могут себе позволить не обращать внимания на глупости. Собаки сами себя на породы не делят, а агрессивного дебила можно вырастить и из болонки, экстерьер здесь ни при чем.

Каков хозяин – такова и собака.

– Никто не звонил? – Денис присел к столу.