Дмитрий Черкасов - Шансон для братвы

– Ну, да… Трубки там провели к пиропатронам, а мешок на спину, он к барыге лицом стоять будет, не видно… А упадет – кровища и польется…

– А ствол приготовили? – спросил Рыбаков. Стрелять и одновременно нажимать кнопки пульта дистанционного управления предстояло именно ему.

– Ага, газовик взяли, шумовыми зарядили, нормально…

– Пиротехник на месте?

– За ним Ортопед с утра сорвался…

– Кто против нас стоит?

– Антифашист, Гугуцэ и Паниковский… Паниковский в машине останется. Антифашиста ты, типа, мочканешь, а Гугуцэ испугается и на переговоры пойдет…

– Нормально, – Денис уже работал с названной троицей, они все делали грамотно. – Место определили, куда “убитый” свалится?

– Конечно, он рядом встанет, там холмик такой… Сейчас перетрещим, потом как бы с разных сторон подъедем… Барыгу Олег с Гошей привезут…

– Лады. Ствол у кого?

– Да здесь он, в бардачке… Денис залез в ящик и вытащил сверкающий хромом “Дезерт Игл”.

– Ого! Вы что, меньше не могли найти? – Пистолет поражал своими размерами, он был раза в полтора больше своего отнюдь не маленького боевого аналога.

– Дык нормально, барыга лох, не разберет… Газовиков-то нет, еле этот нашли, его и так Глюк под дробь переделал…

Денис заглянул в ствол – рассекателя как не бывало. Жуткое отверстие носило явные следы работы ручной дрелью мастеровитого Глюка.

– Стрелять боевыми не пробовали?

– Нет еще…

– И не рекомендую. Если засунуть патрон под сорок пятый, то стрелка ногами вперед понесут. Ствол не выдержит, это ж силумин, а не оружейная сталь. А на кой вообще Глюку самопальная пушка? Боевые кончились?

– Нет, почему… По пьяни сделал, наверное… Объяснение было универсальным. Глюк, бывший слесарь завода турбинных лопаток, в отрешенном состоянии становился Кулибиным и ваял черт знает что.

Доверия к его творчеству Денис не испытывал.

– Останови на минуту.

Вездеход въехал в кусты на обочине. Денис выщелкнул обойму, проверил патроны – все были шумовые, с красной головкой, – опустил стекло и выстрелил. От дикого грохота на машину посыпалась какая-то труха.

– Нормально, только шумно больно. Осталось четырнадцать зарядов…

– Сапер говорил, – Горыныч не любил зеркал заднего вида и лихорадочно крутил головой, выбираясь обратно на шоссе, – он десяток заложит, больше нельзя…

– Многовато, – согласился Денис. – Ладно, пульт последовательный, остановиться всегда можно… – Он вытащил из футляра темные очки и нацепил на нос. – Ну как?

– Ну ваще, Арнольд прям… – восхитился Горыныч.

“Форд” свернул на проселок и через километр выехал на полянку. Там уже стоял “ниссан” Ортопеда и “мицубиши-паджеро” Паниковского. В лесу было тихо, птицы и зверье старались держаться по дальше от поляны, ибо прибывшие развлекались испытанием нового арбалета Гугуцэ. Плакат с изображением манерного и безголосого “певуна” Сташевского был густо утыкан стрелами. Денис выбрался из машины.

– Где пиротехник?

Пьяненький Зубинский сидел на бампере “ниссана” и наслаждался лесным воздухом.

– Ты что, – прошипел Денис Ортопеду, – не мог его не поить?

– Да я ни при чем, – заголосил Ортопед, – я приехал за ним, а он уже тово… Но говорит, все нормально будет, все готово…

– Да нормаль, Диня, Антифашиста зарядили, – подошел Гугуцэ с какой-то книжкой в руке. – Парень сделал все, вот пульт.

Денис оглядел собравшихся. Лица товарищей по борьбе светились предвкушением очередного торжества принципов демократии над проштрафившимся барыгой. Паниковский, получивший свою кличку за кражу двадцатитонного контейнера мороженых гусей с мясокомбината, Антифашист и Гугуцэ были проверенными парнями, видевшими в любом коммерсанте не “хомо сапиенса”, а толстую пачку долларов, скоробченную из нетрудовых доходов.

Формально “звеньевым” был Паниковский, но по сути лидировал Гугуцэ, единственный отсидевший в команде. Так его прозвали за регулярно надеваемую офицерскую шинель без погон, доходящую до пола – издалека он напоминал персонаж из молдавского мультика. Свой срок он получил за то, что как-то у пивного ларька рядом с домом не сошелся во взглядах с одним из завсегдатаев на проблему происхождения человека и эволюции в целом. Его оппонент, по гнусности своих воззрений, привел самого Гугуцэ в качестве примера возможного внешнего вида “промежуточного звена” между обезьяной и человеком. Тот предложил решить дело дуэлью и вытащил из сапога нож. По причине отсутствия у соперника адекватного оружия было принято решение драться “на кулачках”. Перевес было перешел на сторону оппонента, но Гугуцэ выхватил из другого сапога вилку и насадил на нее обе щеки “дарвиниста”, проколов заодно и его длинный язык. Приехавшие менты забрали всех, включая доказывающего свою правоту – “Вилка не нож!” – Гугуцэ, и тот огреб полтора года. Суд принял во внимание глубокую душевную травму, нанесенную публично, и свой срок Борис Евгеньев отбыл на “химии”.