Дмитрий Черкасов - Шансон для братвы

– А свидетели что говорят?

– Ну-у, это сага о дебилах! У Ковалевского три свидетеля – жена и двое сотрудников фирмы. Остальные не согласились, видимо. Эти трое все передачу денег видели! Но – как! Все по-разному: жена – рубли в кабинете в марте, одна дура – доллары в коридоре в мае, электрик – это вообще ходячий трендец какой-то, Барсучок его фамилия, выдал что-то совсем несуразное – на скамеечке перед офисом Колюня мне ценные бумаги на предъявителя отдал. В апреле, а Барсучка свидетелем пригласил!.

– Да-а – Сильно! А что следак говорит?

– Изображает независимое процессуальное лицо, в объективность играет. Сделать ничего толком не может, щеки надувает, все в прокуратуру к Воробейчику бегает, советуется… Тот указания свои дебильные дает.

– Ага, понятно. Это уже что-то. А как тебя вычислили, если ты под левым паспортом, по объявке работал?

– О-о! Это полный аут, верх мусорской хитрости! Не поверишь, по портрету! Рыбаков вытаращил глаза.

– Как это?!

– Сейчас объясню. Якобы Колина жена мой портрет нарисовала, он в деле есть, ты бы видел – упал бы! Там такой урод вышел, Пикассо не снилось! – Огнев развеселился. – Впечатление, что в детском саду рисовали. Ну вот. А у Колюни “крыша” – менты бывшие, агентство безопасности “Бета”, это вообще кунсткамера! На них посмотреть – все, спокойно помирать можно, круче не увидишь, Им в цирке с программой выступать – “Только один вечер! Говорящие мусора!”. И к зрителям с просьбой обратиться, чтобы, когда артистов они конфетами кормят, разворачивать, а то они с бумажками жрут и потом животами мучаются, все клетки изгадили… Такая группа умственно отсталых, исключенная из специнтерната за тупость… Они меня по этому портрету, – Огнев поднял палец и сделал паузу… – в пятимиллионом городе нашли!

Рыбаков потерял дар речи.

– Денис, ты не удивляйся. Дальше – хуже.

– Еще хуже?

– А как же! Помимо грандиозных поисков “Беты” к нам жена Ковалевского подключилась, типа, в помощь… Это, ты не волнуйся, все в протоколах на писано! Так вот она, оказывается, ведьма!

– Ого!

– И это еще не все! Кроме того, что она ясновидящая и детективчикам частным мой адрес сказала, который по астралу выяснила, еще с ней в одном классе – ты сейчас обрати внимание – мой друг по школе учился, одноклассник…

– Ну и что?

– Видишь ли, у меня с ней разница в семь лет: ей двадцать два, а мне – двадцать девять.

– Погоди, а как это получается?

– Не знаю! Но менты и это съели! Говорят: чего вы, Дмитрий Семенович, на второстепенные детали отвлекаетесь!

Рыбаков глубоко вздохнул.

– Уф! Круче не бывает! Я такого вообще никогда не слышал. Вот это розыск!

– Ага! Но поймали меня менты!

– То есть?

– А вот как! Агентство детективное на меня представление в ментовку отослало, а они, наши бравые мильтоны, меня и нашли.

– Здорово. Да менты, даже когда в туалет идут, по полчаса в штанах роются, все свой агрегат на предмет пописать найти не могут – Розыскники, блин! Они же по утряни, когда в мордогляд * Note111 Зеркало (жарг.). лупают, все никак сообразить не могут – кто это? Им таблички вешать надо – “Вы видите перед собой сержанта Иванова”, только тогда вспомнят.

– А, – Дмитрий махнул рукой, – я уже с ними чисто из интереса вожусь, уровень дегенератизма проверяю.

– И как успехи?

– До предела еще далеко. Пока только до психиатрической экспертизы добрались, долбодел Воробейчик в сумлениях, что дальше делать. Он же заместитель, а Шлемазюк не все подписывает. Я тут следачка в блудняк ввел, туманно намекнул, что скоро всем очень плохо будет. Он и суетится. Колюня еще сбежал, они его найти никак не могут. Воробейчик-то знает, где тот затихарился, но Султанову не говорит.

– У меня есть координаты.

– У меня тоже. Только пусть “особо независимый” сам побегает, порыщет, окружающих порадует. Ему полезно.

– Барбосик, судя по всему, полный лох.

– Не совсем. Комплексов у него много и работает недавно. Он же школу милиции два года назад окончил, еще не привык.

– Может, ему Ковалевский денег дал?

– Не, вряд ли – Иса и взятку-то толком взять не сможет – либо уронит, либо потеряет. Я же говорю, не привык он себя мусором в полной мере ощущать. А потом – Колюня бы об этом на каждом углу орал, мол, мент ручной есть, я его купил, теперь отрабатывает… Про следачку из Петроградской прокуратуры он именно это и вопит.

– А первый следак. Яичко?

– Ну, этот-то как раз классика! Как в учебнике – тупой, пьюший и страшный, как атомная война. Я бы с такой внешностью в светлое время суток вообще на улицу не выходил бы. А в темное время – тем более – у нас народ нынче мистикой увлекается, за барабашку бы приняли. Ты фильм старый “Три мушкетера” помнишь, начала века?