Наталья Александрова - Убийство на троих

– Очень, – не сдержался старший из парней.

– А вы не из милиции будете? – настойчиво расспрашивал инвалид.

– Нет, что ты, отец. Мы по своему делу, – отмахнулись парни.

– Тогда – тысяча рублей, – спокойно сказал мужчина.

– Ну ты даешь! Может, еще в долларах тебе платить?

– Доллары мне без надобности, – ответил инвалид, – я на черный день деньги не откладываю, он для меня уже наступил. А жалко денег – так валите отсюда, ничего не узнаете.

– Ладно, отец, не сердись, вот держи свою тысячу.

– Ну, значит, сидел я здесь и смотрел в окно. Я часто в окно смотрю, когда тоска накатит. Этот ящик для идиотов, телевизор-то, осточертел уже. Сижу, значит, и смотрю, как на Седьмую с Егорова вывернула «тойота», и сразу за ней «девятка». И как встанет на месте. Тут вы, смотрю, подбегаете, – инвалид неодобрительно покосился на ребят, – суетиться начали, рассердились очень. Честно говоря, думал, что вы этому, что в «девятке», сейчас фотографию начистите – такой у вас вид был серьезный. Ну потом вытащили вы эту машину и уехали. А из «девятки» выскочила интересная такая девка, – мужичок оживился, – я сверху подробностей не видел, но, на первый взгляд, все при ней. Гляжу я на нее, а она осмотрелась так незаметно, а потом взяла и из выхлопной трубы что-то вытащила. Ну, думаю, дела! Понятно, почему у нее машина заглохла, непонятно только, зачем самой себе такую каверзу устраивать. А девка эта тем временем от «девятки» спокойно удаляется и тут же, неподалеку, на Егорова садится себе спокойненько в синий «опель-омегу», и поминай ее, как звали.

Но самое интересное, что когда она на «девятке» ехала, то это был не водитель, а горе за рулем, а на «опеле» – классный шофер: отъехала аккуратно, уверенно, ничего не задела, хотя «опель» был очень тесно припаркован.

В общем, я ведь до этого, – инвалид показал на свои безжизненные ноги, – я до этого много лет шоферил, до аварии-то, столько километров на баранку намотал… И скажу честно, баб за рулем не люблю…, но классного водителя от законченного чайника отличу уже по тому, как он в машину садится, как ключ в зажигание вставляет.

– Значит, говоришь, отец, синий «опель-омега»? А номер случайно не заметил?

– Ну уж вы слишком многого от меня хотите! Я «опель» только сбоку видел, вы в окно-то взгляните, номер отсюда никак не разглядеть. Вон там «опель» стоял, где сейчас бежевая «Нива» припаркована.

– Ну что ж, отец, тысячу свою ты отработал. Спасибо тебе.

– Ладно, раз вы по-хорошему, то и я тоже. Номера машины я не помню, но… – мужичок хитро прищурился, – «опель» – то битый был.

– Битый? И сильно?

– Да нет, правое крыло немного помято, и видно, недавно совсем: не стала бы она долго в таком виде ездить, хотя бы подкрасила.

– Отлично, вот это уже ниточка. Ну будь здоров, папаша!

– И то дело, а то сижу здесь как сыч, один совсем…

Полищук, выслушав сообщение, даже в лице переменился.

– Ах ты, черт! Вот же сволочь, Черкасов, заранее подготовил операцию. Женщина – его сообщница, отрезала его от группы наблюдения, тем самым дала ему время спрятать деньги. Единственное, чего он не ожидал, – это того, что похитители, получив «пустышку», тут же его расстреляют. У них все было предусмотрено, специальные люди стояли с другой стороны моста, чтобы перехватить Черкасова, если что не так пойдет. Те, внизу, открыли чемодан, увидели газеты и сразу дали команду по телефону. Значит, теперь нам нужно срочно выяснить, где Черкасов был, пока не было наблюдения, и куда спрятал деньги.

– А почему вы думаете, что он не передал деньги той самой бабе, своей сообщнице?

И теперь она может быть уже с деньгами на Мартинике или на Сейшелах?

Полищук посмотрел на Гришу с легкой усмешкой:

– Ты бы отдал бабе миллион зеленых? Вот просто так – взял бы и отдал?

Гриша пожал плечами:

– Это зависит от того, насколько я ей доверяю…

– Ох, Гриша, вряд ли ты удержишься на посту директора по безопасности… А Черкасов на этой работе четыре года продержался.

И все почему? Потому что никому не доверял, все и всех проверял по десять раз. И деньги такие большие из рук ни за что не выпустил бы. Я уверен – он их где-то спрятал, в надежном месте.

– Тогда можно с деньгами попрощаться:

Андрей их спрятал, Андрей мертв, кроме него ни одна живая душа не знала, где миллион.

– А вот тут ты, Гриша, скорее всего, не прав. Та самая таинственная женщина кое-что может знать. Ну хоть не полностью, но частично он ее в свой план посвятил. Судя по рассказам, баба эта – тертая штучка, вслепую работать не будет. Так что какая-то информация у нее точно есть. Значит, как ни крути, а бабу эту ты мне должен найти, и как можно скорее. Скажи спасибо наблюдательному инвалиду – какой-никакой след в виде синего битого «опеля» у тебя есть.