Дмитрий Черкасов - Последний солдат президента

Террористы присели.

Из коридора дохнуло холодным воздухом.

У Ковбасы сдали нервы, и он разрядил ружье в темноту.

Одновременно с третьим выстрелом из обоих боковых коридоров хлынули потоки воды. А через секунду сияющая в свете фонарей стена возникла и в основном тоннеле.

Бежать было поздно.

Да и некуда.

Шестерых террористов закрутил мощный водоворот. Захлебывающиеся люди цеплялись за стены, кричали, пытались хоть на мгновение оттянуть неизбежную смерть. Все было тщетно. Десятки тонн мутной воды вперемешку с песком и мелкими камешками увлекали их все дальше вниз по тоннелю, швыряли об стены и ломали кости о бетонные выступы поворотов.

В последний миг перед тем, как Ковальский провалился в черноту, перед ним возник образ его деда. Ежи протянул руку, хотел что-то сказать старику, попросить помощи, но не успел.

Безжалостный поток бросил поляка на очередной острый уступ, и его череп раскололся надвое…

Влад пробежал по тоннелю вверх, свернул к вертикальному вентиляционному колодцу и перебрался на следующий этаж.

«Поперло солидно. И не три-четыре куба в секунду, как ты думал, а все пятнадцать. Или даже больше… Шлюзовые ворота уже не закрыть. Систему управления я сломал, а вручную их обратно не закатишь. – Потолочные лампы медленно гасли. – Электричеству тоже капец. Сейчас замкнет какой-нибудь провод – и финита. Никакие аварийные аккумуляторы не помогут…» Рокотов быстро прошел через переплетение коридоров, выбрался в зал с несколькими выходами и остановился.

«Раз, два, три, четыре… Ага! Вот и отметочка на стенке. Теперь до экстренного выхода два поворота и сто метров…» Биолог медленно обошел зал по периметру, выставив перед собой Стволы «мини-узи» и прижавшись спиной к стене, свернул в нужный проем.

Он не расслаблялся ни на секунду. Уход с объекта не менее важен, чем проникновение. На обратном пути вполне могут встретиться взбешенные неудачей террористы. Обидно погибнуть по собственной глупости в последние минуты пребывания на базе.

Владислав добрёл до ведущей вниз трубы и посветил фонариком.

Пятьюдесятью метрами ниже уже вовсю бушевала вода.

«Деревню Гадюкино смыло, – улыбнулся контртеррорист. – Базу я, можно сказать, законсервировал окончательно. Чтобы ее осушить, нужен год работы всего МЧС Беларуси. Да и то, если спасатели-аквалангисты смогут перекрыть подземную речку. Что сомнительно. Вон затопленные немцами подземелья гораздо меньшего объема уже пятьдесят пять лет стоят необследованные. И еще столько же простоят. Хотя тут ракеты… Ладно, не мое это дело. Я свою задачу выполнил, остальное не важно…» На поверхность он выбрался благополучно, закрыл за собой люк, дошел до края островка, присел на корягу, закурил и подставил лицо теплым лучам солнца.

Через пару часов Влад собирался проверить уровень воды в колодце.

Если он будет достаточным, можно спокойно уходить.

Свои встречи с куратором из американского посольства Павел Изотович Трегубович и Иосиф Мульевич Серевич никогда не скрывали. Главные редакторы «Советской Беларуси» и «Народной доли» даже гордились тем, что их регулярно замечают в обществе заокеанского дипломата. Прошли те времена, когда общение крупных газетчиков с иностранцами регламентировали строгие дядечки из первого отдела.

Теперь можно все, и Серевич с Трегубовичем наверстывали упущенное. Словно мстили давно ушедшим на покой цензорам и особистам за все те унижения, которым подвергались многие годы подряд, когда Белоруссия еще входила в состав Советского Союза. Правда, непонятно, при чем тут были нынешние власти, получавшие со стороны «Советской Беларуси» и «Народной доли» потоки дерьма. Но Пашу и Йосю такие тонкости не волновали.

Двадцать третье июня тысяча девятьсот девяносто девятого года выпало на среду. И, как было заведено по средам, к пяти вечера Трегубович с Серевичем прибыли в здание американского культурного центра.

Куратор ждал их в кафетерии на втором этаже. Третий секретарь посольства по совместительству исполнял обязанности «смотрящего» от ЦРУ за средствами массовой информации Беларуси и особенно этого не скрывал. К разведработе на территории республики он не имел никакого отношения, поэтому чувствовал себя вполне комфортно. КГБ Беларуси не мог предъявить ему ни одной претензии, хотя сотрудники спецслужбы знали, где именно жирный американец получает свою зарплату.